Какие категории собственности относятся к недвижимости. Понятия «движимое и недвижимое имущество»: как это различается и правильно используется

Разница между движимым и недвижимым имуществом обозначена в статье 130 Гражданского кодекса. Там говорится, что недвижимость - это участки недр и земли, а также все, что прочно связано с землей. Здесь же дано разъяснение: прочно связанными с землей считаются объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно (в частности, здания, сооружения, незавершенное строительство). Кроме того, к недвижимости относятся подлежащие госрегистрации воздушные и морские суда, космические объекты и суда внутреннего плавания.

Движимое имущество - это вещи, которые не признаются недвижимыми. Движимым имуществом являются, в частности, деньги и ценные бумаги. В общем случае регистрация прав на движимое имущество не требуется.

К сожалению, определение движимого имущества весьма расплывчато. Поэтому нет полной ясности, какие именно движимые вещи освобождены от налога на имущество согласно подпункту 8 пункта 4 статьи 374 НК РФ. Рассмотрим в отдельности объекты, которые чаще всего вызывают вопросы у бухгалтеров.

Водопровод, канализация, электросеть и кабельные линии связи

Пожалуй, самыми спорными объектами являются коммуникационные сети, проложенные в зданиях. На первый взгляд может показаться, что они относятся к движимому имуществу, и, как следствие, подпадают под льготу. Действительно, канализация, а также сети водо- и электроснабжения, хотя и находятся в помещении, но являются лишь его частью. К тому же государственная регистрация коммуникационных сетей не требуется.

Тем не менее, подобные объекты - это недвижимость. Дело в том, что по определению, приведенному в Федеральном законе № 384-ФЗ, здание представляет собой единую объемную систему, в которую, в числе прочего, входят системы инженерно-технического обеспечения. Получается, что сети водо-, газо- и электроснабжения, канализация, отопительные батареи и лифты функционально связаны со зданием, и их перемещение причинило бы ему несоразмерный ущерб. Значит, данные объекты - недвижимые, и они облагаются налогом на имущество. Такую точку зрения высказал Минфин России в письме № 03-04-06/3323.

А вот кабельные линии связи относятся к движимым объектам. Такой вывод следует из пункта 5 постановления Правительства РФ № 68 «Об особенностях государственной регистрации права собственности и других вещных прав на линейно-кабельные сооружения связи». В нем говорится, что госрегистрации подлежат объекты инженерной инфраструктуры, созданные или приспособленные для размещения кабелей связи. Это кабельные канализации, наземные и подземные сооружения, а также кабельные переходы.

Что касается самих кабельных линий, то их регистрировать не нужно. Следовательно, они являются движимыми объектами, и в отношении них применяется льгота. Об этом говорится в письме Минфина России№ 03-05-05-01/9648.

Применение льготы по кондиционерам и сигнализации (как пожарной, так и охранной) зависит от того, являются ли они составной частью системы инженерно-технического обеспечения. Проще говоря, вмонтированы ли они в здание при его постройке, или установлены позже как отдельные объекты.

Если кондиционеры встроены в стены и представляют собой единую вентиляционную систему здания, то они относятся к недвижимости и подпадают под налог. То же самое относится и к сигнализации, которая входит в единую инженерно-техническую систему здания. Но если указанные выше объекты - самостоятельные, и их можно демонтировать без ущерба для здания, то это движимые основные средства. Их можно исключить из облагаемой базы по налогу на имущество.

С банкоматами, платежными терминалами и рекламными конструкциями дело обстоит еще проще. Они априори являются самостоятельными объектами, и в отношении них можно применять льготу без каких-либо оговорок. К таким выводам пришли специалисты Минфина России в письме № 03-05-05-01/11960.

Транспортные средства

С автомобилями и другим транспортом все предельно ясно. Они полностью удовлетворяют определению движимого имущества, приведенному в статье 130 Гражданского кодекса. Исключение составляют лишь самолеты, космические ракеты и водные суда, подлежащие государственной регистрации. Но у большинства компаний подобных объектов на балансе нет, и никогда не будет.

Все прочие транспортные средства под налог на имущество не подпадают. Это подтвердила ФНС России в письме № БС-4-11/2677@.

Улучшения в арендованном помещении

Многие арендаторы за свой счет улучшают помещение, которое они снимают у арендодателя. В некоторых случаях такие усовершенствования попадают в базу по налогу на имущество арендатора, в других случаях не попадают. Все зависит от того, какими являются улучшения - отделимыми или неотделимыми.

Если улучшения отделимые, то их можно переместить или разобрать, не причинив ущерба зданию. В такой ситуации улучшения признаются движимыми объектами ОС, и налогом на имущество не облагаются. Это подчеркнул Минфин России в письме № 03-05-05-01/11960.

Неотделимые улучшения - это капитальные вложения в арендованное помещение. Деньги, потраченные на такие вложения, учитываются в первоначальной стоимости помещения. Это следует из положений ПБУ 6/01 «Учет основных средств». Значит, неотделимые улучшения неразрывно связаны со зданием, и их следует относить к недвижимым объектам. Как следствие, арендатор обязан платить налог на имущество в отношении таких объектов в течение всего срока аренды.

Правда, налогоплательщики не всегда соглашаются с данным подходом. Можно услышать мнение, что неотделимые улучшения, наравне с отделимыми, исключаются из облагаемой базы. В качестве подтверждения приводится такой аргумент - арендатор не является собственником улучшений. По этой причине он лишен возможности встать на учет в ИФНС по местонахождению арендованного объекта и сдать декларацию по налогу на имущество. Но Минфин России в письме № 03-05-05-01/7760 заявил, что подобная точка зрения ошибочна, и руководствоваться ей не нужно.

Предметы лизинга и объекты, предназначенные для сдачи в аренду

Освобождение от налога на имущество, предусмотренное подпунктом 8 пункта 4 статьи 374 НК РФ, распространяется на движимые объекты, переданные в лизинг. Воспользоваться льготой вправе либо лизингодатель, либо лизингополучатель - в зависимости от того, на чьем балансе учтено основное средство.

Напомним, что вопрос о том, кто поставит предмет лизинга на свой баланс, решают лизингодатель и лизингополучатель. Об этом сказано в пункте 1 статьи 31 Федерального закона№ 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)». И если движимое ОС окажется на балансе лизингодателя, то он не должен будет платить налог на имущество. То же относится и к лизингополучателю. С таким подходом согласился Минфин России в письме№ 03-05-05-01/3741.

Под льготу также подпадает движимое имущество, предназначенное для предоставления за плату во временное пользование. Данное имущество относится к основным средствам и отражается в бухучете как доходные вложения в материальные ценности (п. 5 ПБУ 6/01). А раз это основное средство, то для него справедливы все нормы, предусмотренные для ОС - в том числе, и освобождение от налога. Об этом сказано в письме Минфина России № 03-05-05-01/33164.

Имущество, полученное при реорганизации или в качестве вклада в уставный капитал

После реорганизации в форме присоединения компания-правопреемник наследует имущество, ранее принадлежавшее предшественнику. И если данное имущество - движимое, то правопреемник получает в отношении этого объекта освобождение от налога. Такие комментарии содержатся в письме Минфина России № 03-05-05-01/31412. Аналогичным образом обстоит дело и с движимыми объектами, которые получены компанией, образованной в результате выделения.

Помимо этого, право на льготу получает коммерческая компания, созданная путем преобразования из унитарного предприятия. Если вновь созданная организация получила от ГУПа или МУПа движимые объекты, то она вправе исключить их из облагаемой базы по налогу на имущество. Это разъяснили специалисты Минфина России в письме № 03-05-05-01/10876.

Кроме того, от налога на имущество освобождаются движимые основные средства, которые учредитель внес как вклад в уставный капитал. Такой вывод следует из письма Минфина России № 03-05-05-01/19527.

Объекты, бывшие в употреблении

Нередко организации приобретают движимое имущество, которое уже эксплуатировалось бывшим владельцем. Соответственно, такие объекты уже были учтены в качестве основных средств на балансе продавца. Означает ли это, что покупатель лишается права на применение льготы?

Специалисты финансового ведомства ответили отрицательно. Чиновники растолковали, что никаких ограничений для имущества, бывшего в употреблении, в Налоговом кодексе нет. Другими словами, подержанные движимые объекты подпадают под освобождение от налога на имущество точно так же, как новые. Данную точку зрения Минфин России изложил в письме № 03-05-05-01/2766.

Модернизированное имущество

Чиновники из Минфина полагают, что в отношении таких объектов льгота не действует. Данная позиция основана на положениях ПБУ 6/01, согласно которым основное средство принимается к учету по первоначальной стоимости. А модернизация и реконструкция лишь корректируют ранее сформированную стоимость. Выходит, что ни модернизация, ни реконструкция не изменяют дату постановки объекта на баланс.

Соотношение терминов, определяющих недвижимость

Одной из наиболее известных классификаций имущества является его деление на недвижимое и движимое. В данный момент речь пойдет о проблемах определения объектов недвижимого имущества, их характерных признаках (отличающих их от объектов движимого имущества) и вопросах, возникающих на практике при применении данного понятия. Традиционно анализ любой категории начинается с выделения признаков, качественно отличающих объект исследования от других подобных объектов и объясняющих включение в анализируемое понятие ряда составляющих, и заканчивается созданием его определения, дефиниции. В первую очередь хотелось бы остановиться на соотношении терминов, определяющих недвижимость. Так, в законодательстве упоминаются различные понятия: «недвижимость», «недвижимое имущество», «недвижимая вещь», «объект недвижимого имущества», причем зачастую указанные понятия признаются тождественными по значению. Здесь стоит отметить некоторую терминологическую особенность: Гражданский кодекс РФ (далее — ГК РФ) не использует понятие «объект недвижимого имущества», однако его употребление характерно для большинства законодательных и подзаконных актов, а также для судебной практики. Различие же вышеупомянутых понятий заключается в следующем. Понятие «недвижимое имущество», «недвижимость» — это наиболее общее понятие, которое может заключать в себе как юридическое значение, так и не юридическое (то есть недвижимость не в гражданско-правовом смысле — об этом далее). Кроме этого, «недвижимость» — это качество самого имущества, его определяющая. «Объект недвижимого имущества» — понятие более конкретное, индивидуализирующее и помогающее придать свойство количественности и сравнимости. Рассматривая вопросы формирования понятия недвижимости и выделения системных признаков объекта недвижимого имущества, хотелось бы отметить следующее. При формулировании определения недвижимого имущества во многом был воспринят опыт дореволюционных юристов. Так, еще Свод законов Российской империи относил к недвижимости корабли (т. Х, ч. 1, ст. 384—400). Д. И. Мейер писал: «Нет, однако же, необходимости, чтобы деление совпадало с физической неподвижностью или подвижностью вещей: в области права это деление имуществ имеет то значение, что одни определения связываются с имуществами недвижимыми, другие — с имуществами движимыми; но действительно ли имущество, признаваемое по закону недвижимым, неподвижно по своей природе или оно подвижно, это все равно». Однако на протяжении длительного времени юристами предпринимались и предпринимаются попытки выявить признаки и дать определение «объекта недвижимого имущества», «недвижимого имущества», однако такие определения оказывались либо слишком громоздкими и нелаконичными, либо неполными и несколько ограниченными. Наиболее важной причиной тому является сложность самой юридической конструкции понятия недвижимого имущества. Дело в том, что в само определение недвижимого имущества включен ряд объектов, обладающий единственным общим признаком (являющимся одновременно и целью объединения этих объектов), качественно отличающим его от объектов движимого имущества и представляющим особую важность для государства. Обратим внимание на основные системные признаки объектов недвижимого имущества, то есть на те особенности, которые не только качественно отличают их от других правовых категорий, но и указывают на существующую объективную взаимозависимость таких объектов. Отмечу, что первый в приведенном автором списке признак сложно назвать отличительной чертой объектов недвижимого имущества, однако исходя из особенностей правового регулирования вопросов недвижимости российским законодательством следует обратить на него внимание и сделать следующий вывод. 1. ОБЪЕКТ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА ЯВЛЯЕТСЯ ВЕЩЬЮ. В соответствии со статьей 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Согласно статье 130 ГК РФ к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, а также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты и иное имущество, отнесенное законом к недвижимым вещам. Таким образом, российский законодатель установил жесткое ограничение: недвижимое имущество в гражданском обороте может выступать исключительно в качестве вещи. Здесь необходимо обратить внимание на то, что в данной статье Кодекса понятие «имущество» употреблено в более узком смысле по сравнению с указанным в статье 128 ГК РФ, причем, как отмечает О. М. Козырь, российский законодатель «использует термин «недвижимое имущество» в качестве синонима «недвижимых вещей» лишь чисто условно, в действительности ограничивая категорию недвижимости вещами». Тем не менее уравнивание понятий недвижимости, недвижимого имущества и недвижимой вещи не вполне понятно, ведь, действительно, недвижимая вещь — наиболее узкое понятие, и еще в дореволюционной России ученые-цивилисты указывали, что недвижимость и недвижимое имущество являются между собой равнозначными, а по отношению к недвижимой вещи — комплексными, более широкими понятиями. Действительно, недвижимое имущество возможно представить не только в виде недвижимой вещи. Так, в законодательстве некоторых зарубежных стран (Франции, Германии, Италии и других) к недвижимости могут быть отнесены иные виды имущества, включая имущественные права. Российский законодатель же, уравняв термины «недвижимая вещь», «недвижимое имущество», «недвижимость», исключил возможность включения в понятие «недвижимое имущество» иных объектов гражданских прав. По мнению автора, это сделано в силу того, что в течение более 60 лет понятие недвижимости не употреблялось, усложненная конструкция (с включением иных, кром е вещей, объектов в понятие недвижимости) вызвала бы еще большие проблемы при практическом применении данной нормы. (Примечание авт. Стоит отметить, что, несмотря на то что в советское время начиная с 1922 г. в гражданском законодательстве деление на движимое и недвижимое имущество отсутствовало, сохранялись (характерные именно для недвижимости) особенности правового регулирования оборота некоторых объектов, относимых к недвижимости. Например, это касается оборота сооружений, жилых домов и т. д. В связи с этим нельзя сказать, что недвижимость как правовая категория отсутствовала в гражданском праве того времени. ) Следовательно, в соответствии со статьей 130 ГК РФ недвижимое имущество может быть только вещью. Однако буквально через пару статей Кодекса мы встречаемся с явлением, которое можно считать исключением из указанного выше правила. В соответствии с частью второй пункта 1 статьи 132 ГК РФ предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью. Предприятие как имущественный комплекс стоит неким особняком по отношению к иным объектам, отнесенным к недвижимости в соответствии со статьей 130 ГК РФ. Некоторые ученые относят предприятие к сложной недвижимой вещи, что неверно, так как сложная вещь по смыслу статьи 134 ГК РФ должна состоять только из вещей, в предприятие же могут входить согласно абзацу второму пункта 2 статьи 132 ГК РФ все виды имущества, права требования, долги, а также права на обозначение, продукция предприятия, работы/услуги и другие исключительные права. Таким образом, по общему правилу любой объект недвижимого имущества является вещью, за исключением предприятия, которое в силу закона отнесено к объектам недвижимости и не подпадает под вышеуказанные признаки. 2. ОСОБЫЕ НАЗНАЧЕНИЕ И СФЕРА ПРИМЕНЕНИЯ, ТРЕБУЮЩИЕ ПОВЫШЕННОГО ПУБЛИЧНОГО ВНИМАНИЯ. На сегодняшний день среди ученых-правоведов наиболее распространена точка зрения, согласно которой к объектам недвижимого имущества можно отнести лишь те, которые недвижимы в силу природных свойств, то есть объекты, указанные в пункте 1 статьи 130 ГК РФ. Однако в таком случае ряд объектов недвижимого имущества остается вне правового регулирования, и при формулировании нового юридического понятия объекта недвижимости остается вопрос: к чему отнести не подпадающие под данное определение объекты? Кроме этого, зачастую указывается на отсутствие в нашем законодательстве «системы объектов недвижимости», поскольку не выработан единый классификационный признак. Однако не стоит забывать, что понятия «объект недвижимого имущества», «недвижимость» и т. п. в первую очередь являются специальными юридическими понятиями и не соответствуют по своему содержанию фактическому понятию недвижимости. Хотя физические признаки всех видов имущества, отнесенных законом к недвижимости, строго говоря, не образуют единое целое, в совокупности они все же представляют собой достаточно «жесткую структурированную конструкцию». Сложно не согласиться с высказанной С. А. Степановым мыслью, что недвижимость представляет собой систему «условно самостоятельных, в соображениях дискретности обособленных объектов недвижимости», причем это обусловлено несколькими факторами, в том числе постоянным, связующим, разнохарактерным присутствием «единой публичной составляющей» и юридической неразрывностью объектов недвижимого имущества, выраженной максимально полно в публичном праве и меньше — в частном. Таким образом, объясняется некая разрозненность объектов, объединенных в единое понятие «недвижимость». Стоит отметить, что решение законодателя создать такую конструкцию кажется на первый взгляд спонтанным и непроработанным. Тем не менее подобное определение является распространенным и известно законодательству многих стран. Например, Гражданский кодекс штата Калифорния предусматривает возможность отнесения к недвижимому имуществу имущества в силу закона. Более того, в законодательстве зарубежных стран имеется более сложная — троичная — конструкция объектов недвижимости. Так, в соответствии с гражданским законодательством Франции, Бразилии и некоторых других стран наряду с недвижимостью «в силу природных свойств» и «в силу закона» существует «недвижимость в силу назначения», к которой относятся предметы, помещенные на земельном участке для его обслуживания и эксплуатации, или движимое имущество, навсегда присоединенное к недвижимости. В анализируемом признаке объектов недвижимого имущества заключается их юридическая особенность. К объектам недвижимого имущества отнесено лишь то, которое обладает наибольшей публичной, общественной ценностью, требует особой правовой регламентации и государственной защиты. Необходимость прохождения государственной регистрации (о чем речь пойдет далее) продиктована не экономической стоимостью объектов, а именно их общественной, публичной значимостью. Таким образом, объекты недвижимого имущества можно выстроить в систему, образуемую двумя основными группами: 1. Объекты недвижимости в силу природных, физических свойств (то есть указанные в первой части диспозиции статьи 130 ГК РФ); 2. Объекты недвижимости в силу закона (указанные во второй части диспозиции статьи 130 ГК РФ, а также предприятие, кондоминиум и некоторые другие). Стоит отметить, что ряд авторов при рассмотрении данного вопроса выделяет в отдельную группу предприятия, либо предприятия, кондоминиумы, домовладения, участки недр (объединяемые в единую группу — «комплексные объекты недвижимости»), либо помещения. Однако данная позиция представляется спорной, так как исходя из смысла статьи 130 ГК РФ можно выделить лишь две группы, причем ко второй относится все недвижимое имущество, которому законом придан статус недвижимости. Как верно подметил О. М. Козырь, предприятие является недвижимостью не в силу его неразрывной связи с землей, а по решению законодателя распространить на этот специфический объект особенности правового режима, установленного для недвижимого имущества. Следовательно, наиболее правильно относить предприятие к объектам недвижимого имущества в силу закона. Известным подтверждением этому является то, что понятие «предприятие» регулируется отдельной статьей 132 ГК РФ. Особую проблему создает отнесение к недвижимости морских и воздушных судов, а также космических объектов, так как зачастую в нормативных актах забывают о том, что и эти объекты относятся к недвижимому имуществу (например, во-первых, ГК РФ при аренде недвижимого имущества к недвижимости относит только недвижимость в силу природных свойств, хотя нигде не указано, что к ней не относятся иные объекты недвижимости; во-вторых, в Приказе Минюста РФ от 06.08.04 № 135 «Об утверждении инструкции о порядке государственной регистрации договоров аренды недвижимого имущества» указано, что данный акт действует в отношении всего имущества, за исключением предприятий как имущественных комплексов, участков лесного фонда (леса), обособленных водных объектов и многолетних насаждений, что дает возможность предположить, что данный акт регулирует также вопросы аренды судов. Однако систематическое толкование этого акта подтверждает, что он относится только к недвижимости в силу природных свойств). В связи с этим у некоторых ученых вызывает критику отнесение к недвижимости данных объектов, и при характеристике объектов недвижимого имущества правоведы ограничиваются лишь анализом данной категории недвижимости. На наш взгляд, проблема состоит не в том, что указанные объекты отнесены к недвижимости, а в невнимательности законодателя при создании диспозиции какой-либо нормы права и/или установлении пределов регулирования определенного акта. 3. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. Сразу необходимо отметить, что данный термин понимается цивилистами по-разному. Некоторые считают, что индивидуально-определенная вещь обладает уникальными, только ей присущими чертами, качествами. Другие же указывают, что индивидуально-определенные вещи не обязательно должны быть единственными в своем роде, к ним относятся любые вещи, которые представляется возможным выделить из других подобных объектов. Однако следует признать, что в силу установленных законодательством особенностей правового регулирования недвижимости каждый объект недвижимого имущества признается индивидуально-определенным. Стоит отметить, что, несмотря на то что в статье 130 ГК РФ указанный признак не содержится и нигде прямо не упомянут, все же исходя из содержания других норм гражданского законодательства можно с уверенностью выделять его как черту, присущую любому объекту недвижимости. Так, например, статья 554 ГК РФ устанавливает, что при продаже недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, то есть индивидуализировать его, в противном же случае договор купли-продажи не будет считаться заключенным. 4. НЕВОЗМОЖНОСТЬ ИЗМЕНЕНИЯ СРЕДЫ, СФЕРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ БЕЗ НАНЕСЕНИЯ НЕСОРАЗМЕРНОГО УЩЕРБА ЛИБО БЕЗ СОХРАНЕНИЯ СТАТУСА ТАКОВОГО. Традиционно юристы выделяют в качестве признака недвижимого имущества прочную связь с землей и невозможность перемещения без нанесения несоразмерного ущерба назначению такого имущества. Однако на практике возникают проблемы, связанные с применением недвижимости. Во-первых, как верно подметил Е. Ю. Петров, развитие строительной техники делает возможным перенесение с одного места на другое объектов, обычно считающихся недвижимостью, и применение такого оценочного критерия, как прочная связь с землей, становится все более затруднительным, так как доказать наличие прочной связи с землей не всегда представляется возможным. Во-вторых, не всегда указанный признак можно распространить на все возможные случаи, возникающие в современном гражданском обороте. Это может быть проиллюстрировано на простом примере, приводимом в литературе. Так, самолет, используемый для пассажирских перевозок на регулярных авиалиниях, является недвижимым имуществом, но в случае, если самолет приобретает частное лицо и использует его для своих личных целей, данный объект становится уже движимым имуществом. По мнению автора, предложенный признак является более широким по сравнению с указанным и отражает сущность современного понимания недвижимости. 5. ВОЗМОЖНОСТЬ СТАТЬ ОБЪЕКТОМ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕГИСТРАЦИИ. В науке гражданского права уже длительное время ведется дискуссия о сущности объекта гражданских прав по отношению к недвижимому имуществу. Существуют две основные позиции. По мнению ряда ученых16, для признания чего-либо объектом недвижимого имущества необходимо лишь доказать наличие свойств, указанных в статье 130 ГК РФ: прочную связь с землей и невозможность перемещения объектов без несоразмерного ущерба либо прямое отнесение конкретного объекта к недвижимости в силу закона. Таким образом, для того, чтобы признать объект недвижимостью, нет необходимости совершать какие-либо специальные действия для придания ему такового статуса (то есть осуществлять государственную регистрацию). Вторая точка зрения, согласно которой недвижимостью может быть признано имущество, прошедшее государственную регистрацию, а до момента такой государственной регистрации объекта недвижимого имущества юридически не существует. Так, К. И. Скловский указывает: «Если исходить из того, что недвижимость — это свойство самого имущества, то приходится признать, что объект недвижимого имущества возникает независимо от его регистрации, если только он отвечает признакам, указанным в статье 130 ГК. Если, напротив, считать, что недвижимость — понятие юридическое, то до регистрации его быть не может». Развивая эту идею, О. М. Козырь пишет следующее: «Недвижимостью в гражданском праве признается не любое имущество, отвечающее признаку связанности с землей, а только то, которое, обладая такими признаками, может быть объектом гражданских прав… Интересно, что гражданское законодательство Нидерландов... признавая и определяя категорию недвижимого имущества, оперирует главным образом другой категорией - регистрируемого имущества, связывая правила оборота соответствующих объектов с необходимостью государственной регистрации возникновения и перехода прав на такие объекты». Это означает, что в качестве недвижимого имущества должно рассматриваться лишь имущество, на которое может быть установлено право собственности и иные права. А для возникновения таких прав необходима государственная регистрация. Наиболее верной и соответствующей действующему законодательству представляется последняя позиция, так как, для того чтобы стать оборотоспособным, любое имущество должно признаваться объектом гражданских прав. Непосредственно недвижимое имущество становится объектом недвижимого имущества (и, соответственно, одним из видов объектов гражданских прав) только после регистрации первичного права на него. Неслучайно законодатель употребляет понятие «объект гражданского права», концентрируя внимание на том, что существование в гражданско-правовом понимании любого объекта зависит от возможности распространения на него гражданского права. Некоторые авторы выделяют также еще один признак объекта недвижимого имущества: неделимость и непотребляемость . Однако такая позиция вызывает критику, основанную на следующем. Включение признака непотребляемости неприемлемо по следующим основаниям. Во-первых, он не отражает особенности, характерные только для объекта недвижимого имущества. Это объясняется следующим. Термин «непотребляемость» используется законодателем в ГК РФ лишь в главе об аренде; причем, исходя из смысла статьи 607 ГК РФ, можно сделать вывод, что непотребляемыми вещами являются любые вещи, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования, при этом:

1. вещи могут быть как недвижимыми, так и движимыми;
2. непотребляемыми признаются вещи, которые в принципе могут потерять свои натуральные свойства, но по истечении достаточно длительного времени. Это подтверждено судебной практикой (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 12.03.02 по делу № А19-8204/01-14-Ф02-201/02-С2; решение Арбитражного суда Ставропольского края от 30.10.03 по делу № А63-1266/2003_С4).

Таким образом, свойство непотребляемости присуще любому объекту недвижимости, но все же это хоть и не лишний, но не обязательный признак. Во-вторых, анализируемое понятие является оценочным. Действующее законодательство переполнено оценочными категориями, и это порождает многочисленные проблемы на практике. Следует признать, что в некоторых случаях они необходимы и неизбежны. Но все же при разработке рекомендаций по улучшению законодательства следует стремиться формулировать более четкие дефиниции. Хотелось бы еще раз отметить, что, несмотря на то что вопрос об определении недвижимого имущества, недвижимости, объекта недвижимого имущества интересует ученых-цивилистов на протяжении нескольких веков, до сих пор не выработано его единое понятие; предложенное автором определение также не претендует на роль истинного и бесспорного. По мнению автора, вышеизложенные признаки являются существенными для анализируемой в настоящей работе правовой категории, что позволяет представить следующую дефиницию. Объект недвижимого имущества — индивидуально-определенная вещь, способная быть объектом гражданских прав только с момента государственной регистрации, изменение сферы использования которой невозможно без нанесения ей несоразмерного ущерба либо без сохранения ее правового статуса, а также имеющая особую сферу назначения и применения, которая требует повышенного публичного внимания. Е. Демидкова, юрист юридической компании Legas, Москва Материал опубликован в журнале "Арбитражные споры" (официальный вестник ФАС СЗО).

Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Анализ приведенной статьи показывает, что законодатель включил в нее перечень лишь основных объектов гражданских прав. Такой перечень следует признать открытым, поскольку в число объектов может быть включено и «иное имущество», а также результаты интеллектуальной деятельности, не обозначенные прямо в указанной норме. Среди объектов гражданских прав закон выделяет «имущественную» группу, обозначив ее контуры исходными понятиями «вещи», «деньги и ценные бумаги», «имущество», «имущественные права», «иное имущество». В дальнейшем законодатель конкретизирует этот класс объектов посредством терминов «недвижимое имущество», «недвижимая вещь», «недвижимость», «сложные вещи», «неделимые вещи» и т. д. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в данном перечне имущественных объектов гражданских прав основную нагрузку, на наш взгляд, несут такие понятия (точнее даже правовые категории), как имущество, вещь и товар. Нередко под вещами понимают любые материальные предметы внешнего по отношению к человеку окружающего мира. Такие вещи относят и к материальной, и к духовной культуре. Главное, что делает их объектами гражданских прав, - это способность удовлетворять те или иные потребности людей V

Вещами в гражданском праве могут быть те материальные и культурные (интеллектуальные) ценности, которые имеют стоимость и по поводу которых возникают имущественные отношения как предмет гражданского права, а также собственно гражданские правоотношения. Вещами могут признаваться предметы естественного мира или же результаты (продукты) человеческой деятельности, участвующие в товарном обороте. Предметы, изъятые из оборота, сбрасывают с себя «товарную маску», переставая тем самым быть вещами в гражданско-правовом смысле. По поводу таких предметов обычно складываются государственно-правовые, адми- нистративно-правовые и иные отношения, но не юридические связи, регулируемые нормами гражданского права.

Во многих случаях, особенно в обиходе, между вещами и имуществом ставят знак равенства, встречаются такие синонимичные словоупотребления и в специальной юридической литературе^. Действительно, понятие «вещь» как товарное «тело» является фундаментом всех производных понятий имущественной группы объектов гражданских прав. Имущество в «первозданной» форме есть вещь. Все остальные приведенные формы являются производными от вещной своей основы. Имущественное право- это потенциальная вещь или стоимостной ее эквивалент, имущественная обязанность при ее исполнении ведет к уменьшению активов должника. Однако оснований для отождествления вещей с имуществом не дают ни текущее законодательство, ни наука гражданского права.

По широте охвата статики вещей и разнообразию механизмов использования с понятием «имущество» нельзя сравнивать какой- либо иной термин. Имущество - широкое понятие, которое включает в себя вещи или их совокупности (ч. 2 ст. 15 ГК), деньги и ценные бумаги (ч. 1 ст. 302, ч. 1 ст. 307 ГК РФ), имущественные права (ст. 18 ГК), имущественные обязанности (ч. 2 ст. 63 ГК РФ). Легальное закрепление видов имущества в действующем законодательстве есть момент позитивный: оно создает, конечно, некоторые отправные точки для анализа, но не исчерпывает проблемы имущества как центральной категории не только системы объектов гражданских прав, но и всей системы гражданского права как отрасли.

В российской цивилистической доктрине учение об имуществе достаточно детально разрабатывалось многими выдающимися учеными, среди которых следует отметить прежде всего Д. И. Мейера. По его мнению, объектом права технически называется то, что подлежит господству лица как субъекта права. Предметами, подлежащими господству лица, являются лица, вещи и чужие действия (действия других лиц), так что все права по их объекту представляются или правами на лица, или правами на вещи, или правами на чужие действия. Но права на лица чужды имущественного характера, гражданское же право имеет дело только с имущественными правами, так что правам на лица нет, собственно, места в гражданском праве. «И нам приходится поэтому остановиться на двучленном разделении объекта права, т. е. принять, что объектами гражданского права представляются вещи и чужие действия. Оба эти предмета подходят под понятие имущества, так что, можно сказать, имущество представляется объектом гражданского права. И этим еще полнее характеризуется объект гражданского права, точнее определяются те предметы, которые подлежат господству лица как субъекта гражданского права»148. Для Д. И. Мейера имущество, таким образом, есть собирательное понятие, охватывающее вещи и чужие действия. Иными словами, исходя из современных представлений о системности, мы могли бы сказать, что в целостной системе объектов гражданских прав образуется имущественная подсистема, включающая в себя два вида объектов. Но в то же время и само имущество Д И. Мейер представлял в качестве объекта гражданского права.

что, пользуясь языком теории систем, можно рассматривать как проявление свойства систем перераспределять функции между своими элементами.

С несколько иных позиций анализировал понятие имущества Г. Ф. Шершеневич. различавший имущество в экономическом и в юридическом смысле. По его мнению, имуществом с экономической точки зрения называется запас благ (вещей и прав на чужие действия), находящийся в обладании известного лица. Юридическое же понятие об имуществе не совпадает с указанным экономическим. «С юридической точки зрения под имуществом понимается совокупность имущественных, т. е. подлежащих денежной оценке юридических отношений, в которых находится известное лицо, - чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещественных прав и Ь) в совокупности прав на чужие действия (это именно и есть то деление имуществ, которое упоминается нашим законом под именем наличного и долгового...), а с другой стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в его обладании, и Ь) совокупности обязательств, лежащих на нем. Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода - пассив имущества»149.

Среди немецких ученых-цивилистов, воззрения которых в сильнейшей степени повлияли на российских представителей науки гражданского права, также не существовало единства точек зрения на содержание понятия имущества. Так, Алоиз Бринц полагал, что понятие имущества в экономическом аспекте раскрывается как совокупность ценностей (денежных и иных), принадлежащих лицу, в юридическом же плане релевантным является представление об имуществе150 как совокупности благ, имеющих ценность в активном или пассивном отношениях (наследство, движимое и недвижимое имущество). Образующие имущество ценности состоят в деньгах или выражаются в деньгах. Без этого было бы невозможно подсчитать чистую стоимость любого имущества, что является обязательным условием с экономической точки зрения. Поэтому все, что не может быть оценено в деньгах, по мнению Бринца, не может составлять имущество (Habe) в юридическом смысле. Но деньги или выраженные в них стоимости составляют имущество, только если их «имеют» (indem man sie hat). Поскольку слово «иметь» (haben) употребляется в двух смыслах - правовом и фактическом, то следует задаться вопросом: относится ли к имуществу то, что лицо имеет фактически? Если бы ответ был положительным, то имущество, будучи понятием юридическим, утратило бы значительную часть своего правового содержания. Поэтому чисто фактическое «имение» к имуществу относиться не должно. Из этого Бринц заключал, что простое владение не входит в имущество, но что из такого обстоятельства нельзя делать вывод о том, что подобное владение не может иметь денежной оценки. Не все, что подлежит оценке, должно быть отнесено к имуществу. Данную мысль Бринц афористично «закругляет» следующим образом: «В имуществе нет ничего, что не стоило бы денег, но не все, что стоит денег, входит в имущество»151. По мнению Г. Дернбурга, имущество есть совокупность благ, принадлежащих конкретному лицу и имеющих денежную стоимость. Составные части имущества могут изменяться, имущество может уменьшаться или увеличиваться. Однако через отношение к своему обладателю имущество остается тождественным самому себе. Входящие в состав имущества элементы, по Дернбургу, это либо телесные вещи (res corporales). либо бестелесные вещи (res incorporates). Телесные вещи представляют собой расположенные в пространстве имущественные объекты, каковыми являются земельные участки и движимости. Только телесные предметы могут быть в собственном смысле слова объектами владения, передачи, давност- ного владения, права собственности. Бестелесными вещами являются права, например, сервитуты, обязательственные права требования, притязания на наследство. Как и любое право, концептуально право собственности представляет собой бестелесный феномен. Од- нако на практике право собственности отождествляют с самой вещью. поскольку оно (право) охватывает вещь со всех сторон. Вследствие этого возникало разделяемое римскими юристами представление о телесном характере самого этого права. В изложении Г. Дернбурга, имущество весьма часто проявляется в виде двух принципиально различных суммативных образований: специального имущества (universitates juris) и совокупностей вещей (universitates facti). Специальное имущество - это некий круг составных частей, которые вследствие общего для них происхождения либо однотипного экономического предназначения образуют единое целое и как таковое рассматриваются в юридическом плане. В качестве специальных имуществ Дернбург указывал в римском праве на наследство; пекулий, предоставленный сыну со стороны paterfamilias либо рабу; переданное супругу приданое жены. Из более современных примеров - имущество, принадлежащее торговому обществу. Составные части специального имущества могут изменяться, увеличиваться, уменьшаться без нарушения тождества такого имущества самому себе. Однако общие правовые положения в отношении специальных имуществ невозможны, поскольку такие имущества рассматриваются как единства по различным основаниям и в различных целях.

Совокупности вещей составлены из отдельных предметов (corpus ex distantibus), которые с экономической точки зрения способны к объединению и участию в обороте в качестве до некоторой степени единого целого. В раннем издании своих «Пандект» (1884) Дернбург проводил сопоставление таких совокупностей, состоящих из самостоятельных предметов, с совокупностями иного рода (corpus ex cohaerentihus), образующими единую телесную вещь, например, дом. Соединение, писал он, есть физическая реальность, однако единство имеет место лишь в человеческом представлении1. Некоторые из таких совокупностей имеют естественное происхождение (например, стадо скота), другие же создаются по воле владельцев (библиотека, коллекция картин, товарный склад). Дернбург отмечал, что не существует совершенно однозначного ответа на вопрос о том, как с правовой точки зрения следует относиться к таким совокупностям: как к единому целому или же как к множеству те- лесных предметов? С одной стороны, это множество, с другой - единство. При этом особо подчеркивалось, что и владение, и собственность распространяются на отдельные части совокупности. Если бы в собственности находилась совокупность как таковая, то тогда в собственность поступал бы и пригульный скот, примкнувший к стаду. и любая книга, «присоединившаяся» к библиотеке, и любое количество чужого товара, поступившего на склад, ибо во всех подобных случаях речь шла бы о составных частях совокупностей. В то же время совокупности могут рассматриваться и как единое целое,

когда и поскольку это экономически целесообразно. Весьма своеобразным пониманием имущества отличается точка зрения Фердинанда Регельсбергера, писавшего о распространенной ошибке, в силу которой имущество в целом рассматривается как объект прав (например, при сделках типа usufructus omnium bonorum, hypoteca omnium bonorum или же когда наследник приобретает, продает, виндицирует все наследство как таковое, hereditatem). Но имущество есть не юридический объект, а правовое понятие (juris потеп, juris intellectus), наряду с которым может обсуждаться и экономическое понимание имущества. По мнению этого автора, в правовом смысле имущество представляет собой совокупность выраженных в денежной форме правовых отношений, субъектом которых выступает обладатель имущества. При этом подчеркивается, что в имущество включаются именно правовые отношения, но не их объекты152. Игнорирование подобного обстоятель- ства часто приводит к неразличению вещей и требований. Что же, на взгляд Регельсбергера, превращает «выраженные в денежной форме» правовые отношения в имущество? Это принадлежность их одному общему для них носителю прав или обязанностей. Такой носитель всегда есть лицо, управомоченное или обязанное. Если мы говорим об имуществе, то всегда имеем в виду, что данное имущество принадлежит какому-то лицу, включая сюда и лицо физическое. При этом Регельсбергер не отрицает, что на практике встречаются бессубъектные имущества, однако он подчеркивает крайне важный момент равной необходимости как субъекта, так и объекта прав: даже бессубъектное имущество обязано своим возникновением прошлой принадлежностью какому-либо лицу, оно предназначено для будущего обладания им иным субъектом, только в связи с этим позитивное право удерживает его в соединенном состоянии. Имугцество принадлежало лиі{у в прошлом и будет принадлежать лицу в будущем, бессубъектное же его состояние есть аномалия153. Именно целостность (единство) субъекта превращает совокупные части имущества в одно целое (universitas). Это целое не зависит от перемены его частей; все, что попадает в него, становится имуществом данного лица, так же как тело человека от младенческой колыбели до гробовой доски остается телом того же самого человека. Следует иметь в виду, что в понимании Регельсбергера лицо могло являться не только субъектом, но и объектом права. Помимо свойственного пониманию того времени лица как объекта в семейных правоотношениях, Регельсбергер, вступая в полемику со столь же распространенным господствующим мнением о том, что в имущественных отношениях лицо может выступать только в качестве субъекта, твердо отстаивал обратное: он утверждал, что в обязательственных отношениях лицо (должник) - именно объект права. Критически анализируя преобладающие воззрения, согласно которым объектом (предметом) обязательства являются действия во исполнение обя- занности, воля или имущество должника, он приводил свои аргументы против. Так, первая точка зрения, по его мнению, смешивает цель со средством; вторая не учитывает того, что воля не имеет отдельного от должника существования и, следовательно, связанность воли означает в то же время и связанность самого должника. В отношении же третьей концепции было отмечено, что если имущество должника действительно является объектом ответственности по обязательству, то, видимо, в этом смысле могут рассматриваться только те части имущества, которые составляют его актив, причем существующий на данный момент времени. Но в любом случае исполнение обязательства происходит «через личность» должника154. В то же время Регельсбергер утверждал, что в имуществе лица возможно «сплочение» составных его частей с образованием юридических единств, именуемых специальным имуществом, которое, несмотря на принадлежность к имуществу лица, регулируется правом особым образом. Такими специальными имущественными образованиями являются принятое наследниками или исполнителем завещания наследство; имущество, выделенное как пекулий, фидеикомисс или конкурсная масса; доля участника в имуществе открытого торгового общества или же коммандитиста в имуществе коммандитного общества. То существенно общее, что объединяет эти виды имуществ в специальные, состоит в том, что они сами по себе или же в совокупности с иным имуществом должника призваны служить средством для удовлетворения требований отдельных кредиторов преимущественно перед другими кредиторами155.

Значительное внимание понятию имущества как цельной совокупности благ было уделено исследователями французского гражданского права. Так, видный комментатор ФГК Карл Саломо Заха- риа фон Лингенталь полагал, что множество внешних предметов может рассматриваться как единое целое либо вследствие усмотрения собственника (uniyersitas facti), либо в силу закона (uniyersitas juri). Совокупность последнего рода (единственная совокупность этого рода) представляет собой имущество лица. Объектами имущества являются внешние предметы, принадлежащие лицу, однако не как отдельные предметы с их индивидуальными свойствами, а как блага в общем понимании либо как блага, имеющие денежную оценку. Поэтому объекты гражданских прав следует рассматривать с двух сторон; с одной стороны, как отдельные предметы, с другой же - как составные части имущества156. Имущество само по себе не может рассматриваться в качестве внешнего предмета, оно есть идея правового единства всех предметов, принадлежащих лицу, или же самое человеческая личность в ее отношении к внешним объектам своих прав. Имущество как целое переходит в порядке правопреемства к другим лицам, если только закон не исключает отдельные блага из этого общего правила (например, не допускают правопреемства связанные с личностью права, droits attaches, ст. 1166 ФГК). У одного и того же лица может быть только одно имущество, кроме случаев, когда по закону индивид может обладать более чем одной личностью или же если право позволяет обособлять в имуществе лица часть имущества самому собственнику (beneficium inyentari) или же третьим лицам (beneficium separationis). В силу того, что имущество представляет собой правовое целое, оно допускает деление только на определенное количество частей (partes quotas), но не на определенные либо определяемые части (partes quantas). Как и Бринц, Захариа подчеркивал, что внешние предметы входят в имущество не как таковые, а лишь постольку, поскольку обладают ценностью, способной быть выраженной в деньгах. Весьма своеобразные корреляции находил Захария между человеческой личностью и имуществом, полагая, что последнее и есть личность человека в ее отношении к благам, которыми лицо обладает. Хотя имущество, взятое само по себе, безотносительно к личности собственника, допускает деление на некоторое количество частей, но по отношению к собственнику оно является неделимым, равно как неделима личность собственника или же как едино право собственности на имущество. Например, предметы, входящие в состав имущества, приобретаются в разное время, но в аспекте права собственности на имущество их следует рассматривать как целое, так, как если бы все они приобретались одновременно. В этом своем качестве все составные части имущества способны удовлетворять требования кредиторов собственника независимо от момента возникновения того или иного требования. Очень важное наблюдение Захариа состоит в том, что лицо не приобретает, а в силу закона имеет имущество157. Это следует понимать в том смысле, что обладание имуществом рассматривается как конститутивный момент правоспособности лица, тогда как приобретение или отчуждение имущества - уже реализация правоспособности. С другой стороны, уменьшение или увеличение имущества никак не колеблет обладания им. Относящееся к имуществу право собственности содержит в себе, по мнению Захариа, следующие возможности: 1) правомочие управлять (droit d"administrer) имуществом, т. е. предпринимать все, что возможно или необходимо в целях поддержания, умножения или использования имущества; 2)

право присваивать все поступления от имущества, причем эти поступления сами по себе являются важной частью имущества; 3)

никто из физических лиц при жизни не может распорядиться своим имуществом (или любой его частью); другими словами, в распоряжении такого рода (отчуждении имущества) заключено противоречие1 ; 4) существенным элементом собственности на имущество является право распорядиться имуществом на случай смерти; 5) право в индикации, являющееся вообще важной частью права собственности (в связи с тем, что утрата имущества может привести к потере личности), может быть реализовано не в отношении собственного имущества лица, а в отношении имущества, принадлежащего другому. Из приведенных выше рассуждений Захариа делает вывод, что универсальное правопреемство возможно только при наследовании. Однако нуждается в уточнении понятие об универсальном правопреемнике. Из юридической сущности имущества вытекает, что универсальным правопреемником в узком (а точнее - в собственном) смысле слова может быть лишь тот. кто представляет прежнего собственника имущества, является одной и той же личностью с прежним собственником158. Тот, кто приобретает вещи, входившие ранее в имущество другого, или же получает любую часть этого имущества, не представляя прежнего собственника, тот будет лишь сингулярным преемником (successor singularis), хо*гя конкретный правопорядок может устанавливать более или менее обширные исключения из данного правила. Он не отвечает по долгам наследодателя, но если даже и отвечает, то лишь в объеме принятого наследственного имущества. В полном согласии со своими представлениями Захариа полагал, что лицо перестает иметь имущество только в случае гражданской смерти. При физической же смерти имущество переходит к наследникам как заместителям умершего наследодателя. От утраты имущества следует отличать утрату объектов из состава имущества. Объекты утрачиваются, если лицо либо окончательно и безэквивалентно теряет право на вещь, либо если вещь в результате случайности погибает. Такая утрата обычно приводит к умалению имущества конкретного пострадавшего собственника, однако известны случаи, когда ущерб раскладывается между несколькими собственниками, как, например, при общей аварии в морском праве159.

Весьма высоко оценивая вклад, который Захариа внес в разработку теории имущества, Э. И. Беккер полагал, что значимость понятия «имущество» настолько велика, что это делает оправданной попытку систематического изложения частного права (за исключением лишь некоторых прав в семейной сфере) с выдвижением на передний план имущества и имущественных отношений, причем отдельные права должны были бы описываться только как элементы имущества. Беккер подчеркивал органическую взаимосвязь имущества с обязательствами, утверждая, что до тех пор, пока требования адресованы исключительно личности должника, к развитию понятия об имуществе проявляется лишь ограниченный интерес. На этой низкой ступени развития требования еще неотделимы от вещных прав, сам должник рассматривается в качестве «как бы вещи»; обязываясь, должник совершает своего рода «самозалог». Поскольку нельзя считать, что ответственность должника по собственным обязательством носит акцессорный характер, объяснение сходства с залоговым правом можно найти в квазивещной природе древнейших обязательств. С появлением действенных процедур исполнения судебных актов кредитор начинает проявлять интерес к точному отграничению имущества должника; его интересует, сколько и чего, помимо личности должника, способно удовлетворить его требование. Здесь кредитор вступает уже в весьма опосредованную и условную правовую связь с объектами прав своего должника; из них он может ожидать получения удовлетворения своего требования при обращении взыскания или при объявлении конкурса в отношении имущества должника. Полемизируя с утверждением Бринца о том, что имущество является не предметом ответственности, а средством осуществления ответственности, Беккер писал, что кто же еще, как не Бринц, должен был бы согласиться с тем, что исполнение обязательства существенным образом и в одинаковой мере затрагивает

как индивидуальное имущество должника, так и не принадлежащее

никакому лицу «целевое имущество» ; кто же отвечает в таких случаях, как не само имущество? Или же, заостряя проблему, писал Беккер, следует предположить, что существуют разные типы обязательств и ответственности (в зависимости от того, кому адресовано требование - персональному или целевому имуществу)? Он утверждал, что так же, как понятие имущества входит в определение обязательства, верно и обратное: имущество следует определять по его отношению к обязательству: это комплекс прав, цельность и определенность которого проявляется в том, что одни и те же требования касаются всех этих и только этих прав. Необходимо заметить попутно, что даже Савиньи, который в своей теории обязательственного права предметом обязательства считал деятельность должника, полагал в то же время, что таковая деятельность может проявляться то в действиях. то в исполнении. Первый термин характеризует по преимуществу те действия, которые должнику надлежит произвести; второй же термин относится к состоянию, которое должно наступить вследствие исполнения обязательства, причем необходимость и определенность этого состояния следует рассматривать в качестве цели обязательства19.

Все сделки, частноправовые деликты, огромное множество значимых с точки зрения частного права процессов и явлений затрагивают не только лиц, но также и (а иногда исключительно) имущество, увеличивая его или уменьшая, создавая права или же устанавливая обязанности. Поясняя данную мысль, Беккер полагал, что поскольку в реальности мы видим чаще всего лишь лиц, то мыслим и говорим о действиях именно лиц. Например ст. 330 Торгового кодекса Германии определяет, что комиссионер - это лицо, которое от своего имени, но за счет комитента совершает торговые сделки. В данном случае выражение «от своего имени» означает, что требования и долги касаются собственного имущества комиссионера, вызывая его (имущества) увеличение или уменьшение. Выражение же «за счет комитента» означает, что приобретенные правомочия не остаются в имуществе комиссионера, а переходят в имущество комитента. И наоборот, требования и уменьшение имущества комиссионера восполняются из имущества комитента.

В отличие от Захариа, для концепции которого свойственно преимущественно вещное наполнение понятия имущества, Беккер выстраивает свое понимание имущества исключительно из имущественных прав, утверждая, что имущество есть комплекс оборото- способных, допускающих денежную оценку имущественных прав, классификация которых представляет определенную проблему. В первом приближении эту проблему Беккер обозначал через дихотомию «чистых» и «нечистых» имущественных прав, под которыми он понимал собственно имущественные права, с одной стороны, и неимущественные права - с другой. Примером «нечистых» имущественных прав для Беккера служили права на бестелесные вещи, в особенности авторские права. Рассматривая таковые в общем контексте своего представления об имуществе как адресате ответственности. он полагал, что наиболее принципиальным является вопрос о том. возможно ли вообще и если да. то при каких условиях возможно обращение взыскания на авторское право, будь то в целях удовлетворения требований одного единственного кредитора или же при открытии конкурса на имущество должника. При этом предлагались следующие варианты решения проблемы. Само по себе авторское право априори не является предметом взыскания, т. е. в исходном состоянии не относится к имуществу. Но, с другой стороны, являются «чистыми» имущественными правами и, следовательно, допускают обращение на них взыскания:

б) требования о выплате штрафов и компенсаций в связи с нарушением авторских прав:

в) все авторские права, перешедшие к третьим лицам (исключая самого автора и его наследников) в порядке транслятивного или конститутивного правопреемства, независимо, было ли их (прав) приобретение возмездным или безвозмездным; третье лицо, в отношении которого производится взыскание, не может ссылаться на свои особые отношения к продукту духовного производства, как это могут себе позволить сам автор и его наследники;

г) права, основанные на выданном патенте (в отличие от прав, вытекающих из заявки на получение патента); с выдачей патента изобретение становится общественным достоянием, в связи с чем отпадают основания для неудовлетворения требований кредиторов изобретателя и его наследников за счет обращения взыскания на права из патента; аналогично должен быть решен и вопрос о правах на промышленные образцы и полезные модели, включенные в государственный реестр;

Суммируя, Беккер писал, что никто не может принудить автора и его наследников к опубликованию того, что они не собираются публиковать, даже если с их согласия и были ранее осуществлены публикации (т. е. нельзя заставить осуществить новую публикацию или увеличить тираж прежней). Однако если они согласны на опубликование, то денежные поступления от нее принадлежат кредиторам. До открытия конкурса автор и его наследники вправе осуществить возмездное или безвозмездное транслятивное или конститутивное распоряжение правом, однако после открытия конкурса автор и наследники это право утрачивают. В то же время с их согласия авторские права могут быть включены в конкурсную массу161.

Среди отечественных правоведов данный вопрос привлек внимание Г. Ф. Шершеневича, который применительно к задачам конкурсного процесса писал о том, что мысль и рабочая сила несостоятельного должника остаются вне власти кредиторов. «Но подобное отношение имеет место только до тех пор, пока мысль или рабочая сила не выразились вовне, не овеществились и не приобрели имущественной ценности, пока не написана книга, не нарисована картина, не изготовлено изобретение... Поэтому пока автор не выразил своей воли представить обществу свое произведение в том виде, в каком последнее существует в данный момент, кредиторы не имеют права налагать на него свою руку... Возможен случай несостоятельности издателя, который успел приобрести рукописи для издания. Хотя нередко ссылаются на чисто личный характер такого договора, однако нельзя не признать, что автор, отчуждая свое произведение издателю, мог иметь в виду только форму издания, что может быть исполнено почти каждым издателем. По русскому праву, рукописи, приобретенные для издания, а равно и право на печатание их подлежат продаже, только с тем. чтобы лицо, приобретающее эти права, обязалось исполнить все условия, заключенные первым издателем.

Приобретая право на отчуждение материальных объектов художественного и литературного творчества, конкурсное управление не имеет права литературной или художественной собственности, а потому и не может передать их другим лицам»162.

Следует отметить, что предложенные Беккером принципиальные положения и приводимые Шершеневичем аргументы, обоснованные ссылками на законы того времени (например, ст. 1040 Устава гражданского судопроизводства в редакции от 20 марта 1911 г.) дают гораздо более четкое разграничение имущественных и неимущественных прав должника для целей формирования конкурсной массы, чем можно было бы ожидать от современного (по дате принятия) Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. Указанный Закон не содержит определения понятий «имущество должника» и «конкурсная масса», хотя таковые, бесспорно, должны быть признаны базовыми для рассматриваемой нормативной подсистемы. Статья 103 данного Закона содержит настолько неточные предпосылки к установлению круга имущества должника, что эта неточность приобретает угрожающий характер. Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что согласно п. 1 упомянутой статьи, конкурсную массу составляет все имущество должника, имеющееся на момент открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства. Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются имущество, изъятое из оборота, имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности, а также иное имущество, предз"смотренное названным Федеральным законом. Но если в составе имущества должника имеются необоро- тоспособные объекты, какой смысл включать их в конкурсную массу, если они из нее немедленно вслед за этим исключаются? Такое положение выглядит тем более странным, что арбитражный управляющий начинает выяснять имущественное положение и состав имущества должника еще на стадии наблюдения, хотя бы даже в целях, указанных в п. 1 ст. 62 Закона, т. е. в рамках анализа финансового состояния должника для определения достаточности принадлежащего должнику имущества для покрытия судебных расходов, расходов на выплат}- вознаграждения арбитражным управляющим, а также возможности или невозможности восстановления платежеспособности должника. Уже на этой стадии становится совершенно понятным. что такое необоротоспособное имущество (например, приро- доресурсовые объекты) ни при каких условиях не войдет в конкурсную массу и может быть учтено лишь как производственный актив.

Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются далее имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности. Какие именно права, связанные с личностью должника (кроме основанных на лицензии), исключаются из конкурсной массы, Закон не уточняет. Однако во всех случаях к таковым следует относить имущественные права, о которых говорит ст. 383 ГК РФ, а также исключительные права в отношении объектов интеллектуальной собственности, не введенных правообладателями в гражданский оборот (часть вторая ст. 138 ГК). Представляется, что при обновлении законодательства о банкротстве перечень связанных с личностью должника имущественных прав, исключаемых из конкурсной массы, должен быть развернут и конкретизирован особенно в отношении столь деликатного вопроса, как включение в имущество должника продуктов духовного производства и прав на них.

Затронутая Беккером проблема деления имущественных прав на «чистые» и «нечистые» выходит далеко за пределы анализа собственно понятия имущества и самым непосредственным образом касается наиболее фундаментального положения науки гражданского права - учения о предмете гражданского права. Предмет гражданского права, как известно, составляют в первую очередь имущественные отношения, в связи с чем любая, даже предварительная, попытка охарактеризовать эти отношения, исходя из правил логического и грамматического толкования закона, должна была бы отталкиваться от анализа понятия имущества. Однако наука гражданского права подвергает данный предмет обстоятельном}7 исследованию, как правило, не в связи с необходимостью определения и уточнения самого предмета гражданского права, а ввиду потребно- сти «охватить» наиболее общим термином главнейший признак основной массы регулируемых гражданским правом общественных отношений - их товарно-денежный характер. Выделение этого признака как имущественного представляется несколько неточным. Товарно-денежная составляющая общественных отношений характеризует социальные связи лишь с экономической стороны, но такая характеристика их в правовом плане оказывается недостаточной163.

Так. распространено в общем-то верное мнение о том. что имущественные отношения складываются по поводу конкретного имущества - материальных благ товарного характера, что имущественные (они же предпринимательские, хозяйственные, экономические) отношения в общей форме могут быть определены как общественные отношения, возникающие в связи с использованием различных имущественных благ (природных ресурсов, вещей, работ, услуг, денежных средств и др.). Основную и наиболее важную их группу составляют отношения участников рынка, связанные с реализацией производимых ими товаров и оказываемых услуг. Предмет имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, как правило, выражен или может быть определен в денежной форме, а сами отношения сторон обычно имеют возмездный характер, что отвечает требованиям рынка164. Это действительно так, однако исхо- дя из соображений теоретической корректности и соответствия эмпирическим данным было бы целесообразно, на наш взгляд, различать, с одной стороны, имущественные отношения в широком смысле слова как подлежащие правовому урегулированию фактические сог^иальные отношения2^, возникающие по поводу любых интересов, имеющих экономических!, материальный характер, и, с другой стороны, имущественные отношения в строгом и точном смысле слова как урегулированные правом общественные отношения по поводу определенных законом объектов гражданских прав, относимых к имуществу. В большинстве случаев имущественные отношения в широком и в специальном смысле имеют одну и ту же объектную базу, интересы участников гражданских правоотношений устремлены к обладанию и пользованию теми благами, которые в системе объектов гражданских прав образуют ее регулярную имущественную подсистему (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права). Но практическая необходимость может потребовать вовлечения в сферу материального интереса и таких благ или ресурсов, которые не отнесены по закону к разновидностям имущества. В действующем российском гражданском праве таковыми являются, к примеру, работы и услуги, информация, интеллектуальная собственность, некоторые права природопользования. Именно на эти объекты и могут возникать права, которые Беккер именовал «нечистыми» имущественными правами. Только права на них при известных условиях, но никак не сами такие объекты могут быть отнесены к имугцеству и урегулированы в качестве отношений имущественных. Различного рода бухгалтерские или статистические классификации, относящие к имуществу то, что по закону имуществом не является, вряд ли могут рассматриваться в качестве достаточного доказательства обратного.

В литературе практически всегда отмечается, что понятие имущества имеет в праве несколько значений. Так, Ф Регельсбергер указывал на четыре значения термина «имущество»:

Сумма принадлежащих лицу и выраженных в денежной форме прав, сумма активов, брутто-имущество; -

чистое имущество, остающееся после вычитания долгов, нет- то-имущество; -

сумма имущественных прав и долгов, активы и пассивы лица. например, имущество как предмет наследственного преемства; -

отдельный объект, входящий в состав имущества.

Какое значение имеет данный термин в каждом отдельном случае - это вопрос оценки.

Многоаспектность юридического понимания имущества замечает также И. В. Ершова, однако ею выделяется прежде всего нормативно очерченный объем данного понятия. Во-первых, под имуществом понимается совокупность вещей и материальных ценностей, в том числе деньги и ценные бумаги. В таком понимании термин «имущество» применяется в законодательстве наиболее часто. Во- вторых, под имуществом понимается совокупность вещей и имущественных прав. Такое понимание следует, например, из ст. 128 ГК РФ. Наконец, под имуществом понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя. Так, бухгалтерский баланс, состоящий из актива и пассива, характеризует имущественное поло-

жение организации на отчетную дату" . Какое же представление об имуществе дает нам современное российское законодательство?

Строго говоря, в нормативных актах встречаются два различных подхода к определению объема понятия «имущество». Первый из них состоит в фактическом приравнивании имущества только к вещам. Например, Постановлением Совета Министров СССР от 29 июня 1984 г. № 683 (в ред. постановлений Совета Министров СССР от 29 июня 1989 № 520, от 14 июля 1990 г. № 699, от 3 сентября 1990 г. № 884, от 21 декабря 1990 № 1324, от 25 июля 1991 г. № 518) утверждено Положение «О порядке учета, оценки и реализации конфискованного, бесхозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов», в котором имущество понимается лишь как допускающий некоторое расширение (за счет денег, ценных бумаг и валютных ценностей) перечень натурально-вещественных объектов: строения (в том числе жилые дома и части их): сельскохозяйственные машины, инвентарь, продуктивный и рабочий скот, семьи пчел и фураж; кожевенное и пушно-меховое сырье, шерсть, мясной скот, птица, кролики, зерно и другая сельскохозяйственная продукция; предметы, имеющие историческую, научную, художественную или иную культурную ценность; драгоценные металлы в любом виде и состоянии, драгоценные и полудрагоценные камни в сыром и обработанном виде и изделия из этих металлов и камней; денежные суммы в советской и иностранной валютах, платежные документы и фондовые ценности в иностранной валюте, банковские платежные документы в рублях, приобретаемые за иностранную валюту с правом обращения их в такую валюту; облигации государственных внутренних выигрышных займов; предметы религиозного культа165

В принципе тот же самый подход к понятию имущества и составляющих его видов объектов гражданских прав реализован в ст. 59 Закона «Об исполнительном производстве», где предусмотрено подразделение имущества должника-организации на три очереди в зависимости от степени вовлеченности соответствующего имущества в производственный процесс (по мере возрастания) в целях наложения ареста и реализации имущества: -

первая очередь - имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное); -

вторая очередь - готовая продукции (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем; -

третья очередь - объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, другие основные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве.

Никаких концептуальных «прорывов» в обсуждаемом отношении не дает нам и Налоговый кодекс РФ, который в п. 4 ст. 47 практически воспроизводит тот же состав имущества организации- налогоплательщика или налогового агента для целей обращения взыскания. Единственное заметное отличие связано не с понятием имущества, а с очередностью обращения на него взыскания. Взыскание налога за счет имущества указанных субъектов налоговых отношений при недостаточности или отсутствии денежных средств на их счетах или при отсутствии информации об их счетах последовательно в отношении: -

наличных денежных средств: -

имущества, не участвующего непосредственно в производстве продукции (товаров), в частности ценных бумаг, валютных ценностей, непроизводственных помещений, легкового автотранспорта, предметов дизайна служебных помещений; -

готовой продукции (товаров), а также иных материальных ценностей, не участвующих и (или) не предназначенных для непосредственного участия в производстве; -

сырья и материалов, предназначенных для непосредственного участия в производстве, а также станков, оборудования, зданий, сооружений и других основных средств: -

имущества, переданного по договору во владение, в пользование или распоряжение другим лицам без перехода к ним права собственности на это имущество, если для обеспечения исполнения обязанности по уплате налога такие договоры расторгнуты или признаны недействительными в установленном порядке; -

другого имущества.

Практически то же представление о составе имущества в ст. 48 Налогового кодекса РФ проводится и в отношении имущества физического лица-налогоплательщика или налогового агента. Следует отметить, однако, что в совокупности состав имущества организации-должника охарактеризован в Законе «Об исполнительном производстве» и в Налоговом кодексе РФ значительно более узко, чем можно было бы ожидать исходя из более общих положений об ответственности юридического лица (п. 1 ст. 56 ГК) и тем более из того спектра объектов, который предложен в определении имущественного комплекса предприятия по ст. 132 ГК: в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания), и Другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором. -romv^ , " -.VhH".-H-ГГ " Ї Второй подход, представляющийся более верным, состоит во включении в содержание понятия имущества также и имущественных прав, что точно соответствует ст. 128 ГК РФ, но в то же время порождает и достаточно сложные правовые коллизии. Так, вследствие очевидной пробельности Закона «Об исполнительном производстве» в части указания видов имущества, на которое может быть обращено взыскание, Правительство РФ Постановлением от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», в соответствии со ст. 128 ГК РФ установило, что при определении очередности обращения взыскания на имущество организации-должника в соответствии со ст. 59 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и Временным положением о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 14 февраля 1996 г. № 199, права требования, принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (далее - дебиторская задолженность должника), учитываются в составе первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Приказом Минюста России от 3 июля 1998 г. № 76 была утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций-должников». Таким образом, Правительство и Минюст РФ устранили явный дисбаланс в законодательстве об исполнительном производстве, указав в полном соответствии со ст. 128 ГК РФ, что дебиторская задолженность организации- должника должна быть включена в состав первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Подобное решение отнюдь не являлось очевидным, что привело к возникновению весьма характерного спора, разрешенного в конечном счете Верховным Судом РФ в решении от 19 марта 1999 г. № ГКПИ 99-113. Суть дела состоит в следующем. ОАО «Щекиноазот» обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительным вышеупомянутого Приказа Минюста России от 3 июля 1998 г. №76. которым утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций- должников». Заявитель жалобы ссылался на то, что данный Приказ не основан на законе и нарушает право частной собственности заявителя. Свои доводы заявитель жалобы обосновывал следующим. Пунктом 1 Временной инструкции установлено, что обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит из ареста (описи и запрета распоряжения) указанной дебиторской задолженности, а в необходимых случаях - изъятия у должника документов, подтверждающих дебиторскую задолженность и передачи их на хранение, а также реализации дебиторской задолженности.

Пунктом 2 Временной инструкции установлено, что процесс наложения ареста на дебиторскую задолженность, а также ее реализация осуществляются в порядке, установленном Федеральным законом «Об исполнительном производстве» и другими актами. В соответствии со ст. 51 Закона «Об исполнительном производстве» арест может налагаться только на имущество должника, а не на права требования. Данное положение, как считал заявитель, закреплено в разделе 5 ГПК РСФСР, в п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П. В соответствии с положениями п. 12 ст. 11 Закона Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции» от 24 июня 1993 г. № 5238-1 федеральные органы налоговой полиции вправе налагать административный арест на имущество юридических лиц и физических лиц с последующей реализацией этого имущества в установленном порядке в случае невыполнения указанными лицами обязанностей по уплате налогов, сборов и других обязательных платежей для обеспечения своевременного поступления сумм сокрытых налогов и других обязательных платежей в соответствующий бюджет. Таким образом, Закон предоставил право налоговой полиции налагать административный арест на имущество, принадлежащее налогоплательщикам. По мнению заявителя, право налагать административный арест на «права требования» органам налоговой полиции законом не предоставлено. Исходя из таковой посылки, заявитель считал, что в отношении

ОАО «Щекиноазот» у органов налоговой полиции не возникло властных полномочий, предоставленных законом в рамках публичного права. По мнению заявителя, арест и реализация прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц, осуществляемые органами налоговой полиции, нарушая конституционное право частной собственности ОАО «Щекиноазот», противоречат ст. 35 Конституции РФ. Пунктом 3 Временной инструкции установлено, что арест на дебиторскую задолженность налагается только на основании исполнительного документа. Таким исполнительным документом в соответствии с п. 5 ст. 7 Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве» должно быть оформленное в установленном порядке требование органов, осуществляющих контрольные функции, о взыскании с отметкой банка или иной кредитной организации о полном или частичном неисполнении взыскания в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя. В судебном заседании представитель ОАО «Щекиноазот» поддержал заявленные требования, а также пояснил, что реализация оспариваемого акта на практике ставит их предприятие в тяжелое положение, так как не учитывает сложившуюся обстановку между хозяйствующими субъектами. Уведомление налоговой полиции, сделанное им, ОАО «Щекиноазот» в установленном порядке не обжаловало, поскольку подало жалобу в Верховный Суд России. Представитель Минюста России возражал против удовлетворения жалобы, потому что оспариваемый нормативный акт принят министерством во исполнение Постановления Правительства РФ от 27 мая 1998 г. №516? прошел государственную регистрацию, содержащиеся в нем правила соответствуют действующему законодательству и не нарушают прав и интересов заявителя. Верховный Суд Российской Федерации не нашел оснований для удовлетворения жалобы. Как было установлено в судебном заседании, Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 июля 1998 г. №76 утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ и оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций - должни- ков». Данная инструкция принята во исполнение п. 4 Постановления Правительства Российской Федерации от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», которым Министерству юстиции Российской Федерации по согласованию с заинтересованными ведомствами было поручено утвердить порядок ареста и реализации дебиторской задолженности при обращении взыскания на имущество организаций - должников. Оспариваемый нормативный акт прошел государственную регистрацию. В соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Следовательно, права (требования), принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг, являются имуществом должника. Согласно ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требований) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перевода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. При таких обстоятельствах суд посчитал несостоятельными доводы заявителя о том, что в нарушение действующего законодательства оспариваемый нормативный акт предусматривает возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность. Учитывая, что оспариваемый нормативный акт соответствует Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и иным правовым актам, принят Федеральным Министерством в пределах его полномочий, прошел государственную регистрацию и не нарушает права и охраняемые законом интересы юридического лица, Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении жалобы. В концентрированном выражении сущность правовой коллизии, разрешенной Верховным Судом, состоит в том, что заявитель не воспринимает принадлежащие ему права требования (дебиторскую задолженность) как собственное реальное имущество, исходя из понимания имущества лишь в материально-вещественном плане. Судебный же орган в полном соответствии с законом относит права требования к имуществу заявителя-должника. При этом, однако, следует обратить внимание на то обстоятельство, что легальный объем понятия имущества, как это вытекает из буквального толкования ст. 128 ГК РФ, вмещает в себя достаточно разнородные объекты. С одной стороны, это внеправовые реалии, к каковым следует отнести собственно вещи, а также деньги и ценные бумаги, характеризуемые в качестве объектов гражданских прав объективностью своего существования и относительной автономностью по отношению к носителю соответствующего субъективного вещного права. Именно эта автономность и позволяет включать данные объекты как таковые в содержание понятия «имущество» безотносительно к существующим субъективным правам на них. С другой же стороны, в имущество включаются и имущественные права, которые по указанным причинам не совпадают с абсолютными по характеру правами (правом собственности, производными вещными правами) на вещи, деньги и ценные бумаги. В настоящее время практически общепризнанно, что термин «имущественные права» не равнозначен выражению «права на имущество» и обладает собственным содержанием.

Обсуждая понятие «имущество», нельзя не принимать во внимание. что сейчас уже имеются некоторые основания к тому, чтобы использовать его как понятие с известной степенью определенным, даже унифицированным содержанием. Так, постановлением Госстандарта РФ от 18 августа 1998г. № 328 введен в действие с 1 января 1999 г. ГОСТ Р 51195.0.02-98 «Единая система оценки имущества. Термины и определения», содержащий стандартизированные дефиниции, являющиеся общими для оценки различных видов имущества - недвижимого, движимого, нематериальных активов, имущественных комплексов. Согласно определению данного документа «имущество - это объекты окружающего мира, обладающие полезностью, и права на них». Однако, по нашему мнению, данное определение не является вполне корректным и может рассматриваться как адекватное лишь задачам оценки материально- вещественных объектов и возникающих по их поводу вещных прав. В более общем плане приведенная дефиниция не позволяет охватить все известные модусы существования имущества и, в частности, далеко отстоит от решения проблемы определения сущности имущественных прав как объектов гражданских прав.

Не затрагивая сейчас этих фундаментальных проблем имущественных прав, которые должны явиться предметом специального анализа, следует отметить в то же время, что набор признаков (критериев), свойственных вещам, деньгам, ценным бумагам, с одной стороны, и имущественным правам- с другой стороны, имеет сущностные отличия. Характеристика объектов, составляющих типичную «вещную подгруппу» понятия имущества, в принципе не требует указания каких-либо признаков или свойств, которые относились бы не к таковым объектам, а к носителям соответствующих субъективных прав. Иными словами, характеристика в качестве имущества большинства классических вещей вполне мыслима без одновременного учета каких-либо данных, касающихся не вещей как таковых, а их собственников (владельцев). Не следует полагать,

что юридическая личность собственника внутренне имманентно

присуща характеристике любой вещи, относимой к имуществу. Это не так, ибо закон рассматривает в равной степени в качестве вещей и такие, которые не имеют собственника или собственник которых неизвестен, либо вещи, от права собственности на которые собственник отказался (ст. 225 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда существующая юридическая привязка объекта к носителю субъективного права не позволяет однозначно определить, что же является действительным объектом права - вещь или требование? Проблемы подобного рода весьма часто возникают по требованиям о реституции, а также по спорам из кондикционных обязательств. Показательным в этом плане является дело, рассмотренное Федеральным Арбитражным судом Уральского округа.

Истец - Дочернее страховое открытое акционерное общество «Росгосстрах-Пермь», обратился в арбитражный суд с иском к ООО «ПермИнвестСтрой» о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с учетом изменения иска в порядке ст. 37 АПК РФ 300 тыс. руб., полученных ответчиком в качестве оплаты по договору купли-продажи от 12 мая 1998 г., и

65 271 руб. процентов. Решением суда от 4 мая 2000 г. в удовлетворении иска было отказано. В апелляционной инстанции решение не пересматривалось. В кассационной жалобе истец просил отменить решение ввиду неправильного применения ст. 167 ГК РФ. полагая, что иск следует удовлетворить. Из материалов дела следует, что согласно решению Арбитражного суда Пермской области от 01.12.98. вступившему в законную силу, признан недействительным договор от 12 мая 1998 г. купли-продажи нежилого помещения по ул. Ленина, 25 в п. Октябрьский Пермской области, заключенный между Дочерним страховым ОАО «Росгосстрах-Пермь» и ООО «ПермИнве- стСтрой» (Дело № А50-8554/98 ГК). В соответствии с данным договором истец получил объект продажи, а ответчик в счет оплаты получил 300 тыс. руб. Основанием для признания сделки недействительной явилось то обстоятельство, что продавец (ответчик), действуя по договору комиссии, распорядился имуществом, не принадлежащим комитенту (Сбербанку РФ). Отказывая в удовлетворении требований истца о применении последствий недействительности сделки, арбитражный суд исходил из того, что истцом не представлены данные, свидетельствующие о наличии у него обязанности возвратить ответчику полученное по сделке, вследствие чего применение двусторонней реституции невозможно (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 167 ГК). Кассационная инстанция нашла ошибочным вывод суда первой инстанции.

В соответствии со ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, что означает обязанность по возврату полученного по сделке как одной, так и другой стороны. Поскольку объект продажи принадлежит на праве собственности Центральному Банку РФ, его возврат ответчику невозможен. Однако это не означает, что лицо, которое" приобрело этот объект недвижимости по договору купли- продажи, не может получить его стоимость при признании сделки купли-продажи недействительной. При этом следует отметить, что к кассационной жалобе приложено решение Арбитражного суда Пермской области от 18 октября 1999 г. по делу № А50-7968/99, в соответствии с которым объект продажи по недействительной сделке виндицирован в пользу ЦБ РФ. Арбитражный суд не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 1103 ГК РФ, поскольку иное не установлено ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами и не выте- каст из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. При таких обстоятельствах обжалуемое решение является недостаточно обоснованным, подлежит отмене, а дело - передаче на новое рассмотрение для устранения отмеченных недостатков166.

Колебания правоприменителя в выборе адекватной нормы материального права вполне объяснимы с точки зрения существующей теоретической и нормативной неопределенности в применении правил о виндикации, реституции и кондикции. Спектр мнений здесь предельно широк: от представления Ф. К. Савиньи о кондикции как замене на случай упущенной возможности виндикации до утверждения Ю. Барона о том, что корни кондикции вообще лежат не в сфере материального права, а в области классического процесса, т. е. любое частноправовое требование любого рода и с любым основанием, вытекающее из договора или из деликта, может быть заявлено как требование кондикционное. Кстати, Ю. Барон был одним из немногих ученых, который, исследуя зависимость кондикционного иска от предмета истребования, доказывал, что в исках condictio certi или condictio certae re і слову се r turn (т. е. «определенный») придается совершенно особенное значение167. Имущественные права как объекты субъективных гражданских прав не могут рассматриваться в качестве имущества в отрыве от их юридической принадлежности тем или иным конкретным субъектам (кредиторам) в обязательственных правоотношениях с конкретными должниками, а также иных факторов, прямо или косвенно влияющих на само существование (действительность) требования, его параметры и пределы, осуществимость требования и т. п. В силу этого обстоятельства определение имущественного права в качестве объекта гражданских прав всегда включает в себя сочетание признаков как требования самого по себе, так и субъектных его характеристик. Так. существенное значение для имущественного требования имеет степень исполнения обязательства должником, его экономическое положение, наличие и обоснованность возражений против требования кредитора, и др. В значительной мере имущественное право обусловлено и основаниями его возникновения. Например, совершенно различны по своей правовой природе и последствиям требования, основанные на договоре и деликте, на ничтожной и оспоримой сделках. Не совпадают по возможностям осуществления возникшие из тождественных оснований однородные и равные по величине имущественные требования с истекшим и неистекшим сроками исковой давности, и т. д.

Сказанное подтверждает, что правовой диапазон понятия «имущество» имеет два полюса, на одном из которых располагаются классические вещи, на другом - обязательственные права требования. Но, как представляется, было бы недопустимым упрощенчеством рассматривать эти «полюса» в качестве бинарной оппозиции «вещи - требования». Между ними располагается обширная объектная гамма, характеризуемая сложнейшими межобъектными взаимодействиями и взаимопереходами.

На это обстоятельство в разное время обращали внимание многие ученые. Проблема, однако, состоит не в том, что имущественное право может выступать в качестве объекта правоотношения (данное положение почти аксиоматично), а в том, что такое право при известных условиях приобретает ряд важнейших вещно-правовых характеристик, как бы «отрываясь», обособляясь от своего обязательственного основания, приобретая возможность относительно автономного существования вне рамок первоначального обязательства, но в некоторой связи с последним. В результате возникает «обязательственная квазивещь», явление, изученное еще совершенно недостаточно.

Нам представляется, что наиболее близко к разрешению рассматриваемой проблемы подошел Рудольф Зом в разработанной им теории предмета частных прав. Ввиду принципиальной важности данного вопроса и своеобразия подхода к нему Р. Зома мы полагаем необходимым рассмотреть его концепцию достаточно подробно. По мнению этого ученого, существуют телесные и бестелесные предметы. Телесные предметы - это вещи, однако, писал Зом, не любые телесные субстанции являются вещами в правовом смысле, а только такие, которые могут участвовать в качестве предметов оборота на основе распорядительных сделок31. Сфера оборота невелика. Огромное множество телесных субстанций, даже подавляющее их большинство, не являются вещами в правовом смысле, поскольку либо по соображениям фактического порядка, либо же в силу принципов морали они исключены из оборота. Поэтому при решении вопроса о том, что же следует рассматривать в качестве отдельной вещи, доминирующим должно быть не соображение о телесности как таковой, а соображение о пригодности ее в целях оборота. Те физические субстанции, которые в обороте выступают в качестве унитарного (единого) предмета распоряжения, как раз и являются отдельной вещью в правовом смысле. Физическая взаимосвязь частей в естественно-научном смысле не только не является необходимой, но и недостаточна сама по себе. Правовая сущность вещи в том и состоит, что она выступает в качестве самостоятельного предмета распоряжения. По одной сделке можно распорядиться только одной вещью, т. е. сколько вещей, столько и сделок. Исходя из этих посылок. Р. Зом доказывал, что составные части вещей не должны рассматриваться в качестве вещей в правовом смысле, поскольку они не являются самостоятельными предметами сделок. Распоряжение ве- щью в силу юридической необходимости означает одновременно и распоряжение всеми ее составными частями. Проводя различие между существенными и несущественными частями. Зом писал, что существенные составные части не просто не могут быть предметом распоряжения, но и не могут быть предметом права. Образование существенной составной части имеет лишь правоизменяющее значение. Что же касается несущественных частей, то в их отношении возможно возникновение особых прав; после соединения с основной вещью они могут существовать и как самостоятельные предметы прав, не приводя к изменению наличного права. Впрочем, такую возможность Р. Зом (вслед за Эндеманном) ограничивал лишь несущественными частями земельных участков и отмечал, что еще никому не удавалось доказать возможность образования самостоятельных прав на несущественные части движимых вещей. За указанным исключением несущественные части, присоединившись к основной вещи, утрачивают собственное качество вещи в правовом смысле, ибо возможность распоряжения ими как таковыми принципиально отпадает. Сущность вещи в правовом смысле (телесного предмета) состоит не в том. чтобы быть предметом права, а в том, чтобы быть предметом распоряжения. В обороте, основанном на распорядительных сделках, понятие собственности совпадает с понятием вещи. В телесности вещи проявляется власть собственника. Распоряжение вещью в обороте равнозначно распоряжению собственностью, и наоборот. Поэтому собственность вместе с вещью и наряду с нею есть предмет. В обороте собственность выступает вещью, а предметность вещи означает для права предметность собственности. В этом смысле и собственность есть телесный предмет. Далее Зом делает крайне важный вывод о том, что ограниченные права на земельные участки, хотя они в общем случае и могут быть предметами распоряжения как и сами участки (собственность на них), выступают в обороте не как вещи, а как права, т. е. как бестелесные предметы. Анализ последних Зом предваряет утверждением, что бестелесны все находящиеся в обороте предметы, не являющиеся вещами. С этой точки зрения выделяются две группы прав:

1. Предметами являются все права, имеющие свое основание в распорядительной сделке. К их числу относятся ограниченные вещные права: наследственное право застройки, сервитута, преимущественное право покупки, вещные обременения, ипотека, ипотечный долг, залоговое право. В своем большинстве эти права не передаются вообще или не передаются в самостоятельном качестве, вследствие чего распоряжение ими как таковыми путем продажи или обре-

менения исключено. Зом ссылается на закон (§ 1439, 1554 ГГУ), в силу которого существуют «предметы, которые не могут передаваться по сделке». Однако он отмечает, что и такие права в известных границах могут быть предметом распоряжения. Сделки, изменяющие содержание или уровень (ранг) этих прав, а также сделки, ведущие к прекращению таких прав, являются подлинными распорядительными сделками. Рассматриваемые права являются, следовательно, предметами в правовом смысле не только с точки зрения их генезиса, но и по своему составу.

2. Признаком, характеризующими в качестве предмета имущественные права, возникающие не по сделкам, является их передаваемость, т. е. их способность в самостоятельном качестве передаваться по сделкам. Передаваемость включает в себя возможность обременения. Достаточно, чтобы права по типу своему допускали передаваемость. Если в отдельных случаях передаваемость исключается специальным указанием, это ничего принципиально не меняет. И в таких случаях есть «предметы, которые не могут передавать-

33 ся по сделке» . Для имущественных прав в категориальном их понимании существенна передаваемость, именно она позволяет относить права к предметам. Права, возникающие не по сделке, попадают в круг предметов только вследствие их передаваемости. С этой точки зрения права требования представляют собой предметы. То же самое, по мнению Зома, можно утверждать и об исключительных правах: автора, издателя, изобретателя. В отношении же права на фирму и права на товарный знак Зом делал оговорку о том. что таковые не могут быть переданы в самостоятельном качестве, поэтому предметами в правовом смысле не являются, на них не может быть обращено взыскание, не включаются они и в конкурсную массу. К передаваемым правам и. следовательно, к предметам Зом не относил в общем случае права участия (права членства), отмечая, что, как и все личные права, таковые неотчуждаемы. Но в исключительных случаях право участия, например, в акционерном обществе, может отчуждаться и тем самым являться предметом. В силу закона (§ 2033(1) ГГУ) каждый из наследников может распорядиться своей долей в наследственном имуществе. В таких сл^^чаях предметом распоряжения выступает право участия в целом, но ни в коем случае не отдельное правомочие, вытекающее из такого права168. Отдельные, вытекающие из права участия правомочия, не будучи отчуждаемыми, в лучшем случае (и то, если это допускают учредительные документы), могут быть переданы, доверены для осуществления другим лицам. Следовательно, отдельные членские правомочия в смысле гражданского законодательства предметами являться никак не могут.

Из приведенных рассуждений следует, что, наряду с вещами, предметами для права гражданского являются лишь имущественные права (вещные, обязательственные, исключительные), а также передаваемые (и тем самым аналогичные имущественным) права участия. Распорядительные сделки возможны лишь в имущественном обороте.

Юридическое своеобразие имущественных прав состоит в том, что они являются предметами сделок. Этим они и отличаются от личных неимущественных прав, которые предметами не являются. Сделка не может быть основанием ни их возникновения, ни их переноса. Имущественные права оборотоспособны, личные неимущественные права- необоротоспособны. Р. Зом отмечал, что ГГУ учитывает различие между личными правами имущественного характера (предметами) и личными неимущественными правами (непредметами). Этим, как справедливо подчеркивал он, одновременно характеризуется и значение понятия «имущественное право» для всей системы гражданского права. Вопрос о том. является ли то или иное право имущественным, совпадает с вопросом, является ли данное право предметом в смысле гражданского законодательства. Суммируя. Р. Зом писал, что предметы являются активными составными частями имущества169. Только из них составляется «имущество» в гражданско-правовом смысле. Только они допускают в отношении себя правопреемство и возникновение прав нескольких лиц. Отмечая, что понятие предмета лежит в основе целого ряда принципиальных правовых положений, Р. Зом доказывал основополагающий характер этого понятия для гражданского права170.

Изложенная концепция предмета частных прав представляется весьма перспективной в плане раскрытия содержания понятия «имущество» и создает достаточную для этого теоретическую основу. Она позволяет формировать понятие об активной части имущества с использованием конечного числа элементов (предметов), т. е. вещей и имущественных прав, характеризуемых передаваемостью (оборотоспособностью) по распорядительным сделкам. В этом смысле можно, вслед за Зомом, утверждать, что любой предмет входит в имущество, но, с другой стороны, при таком подходе с неизбежностью следует обратное умозаключение о том, что имущество и есть некая совокупность предметов (в изложенном понимании).

Анализируя с учетом данных позиций формулу видов объектов гражданских прав, приведенную в ст. 128 ГК РФ, можно обнаружить стремление отечественного законодателя представить эти объекты в определенной взаимосвязи и логической последовательности.

Так, наиболее общим понятием выступает понятие объектов гражданских прав, которое можно рассматривать как обладающее наибольшей степенью обобщения существенных признаков всех и любых объектов гражданских прав и выступающее по отношению к последним в качестве общего (родового) понятия. Особенные (видовые) понятия объектов представлены имуществом; работами и услугами; информацией; результатами интеллектуальной деятельности;

нематериальными благами. В свою очередь видовое понятие имущества раскрывается через называемые законодателем подвидовые объекты: вещи и иное имущество, а подвид объектов - результаты интеллектуальной деятельности уточняется ссылкой на исключительные права (интеллектуальную собственность). Внешне эта структура выглядит в достаточной степени организованной и упорядоченной. однако необходимо обратить внимание на то. что только в отношении вещей и иного имущества законодатель применяет смысловое расширение непосредственно в тексте рассматриваемой нормы. относя к вещам деньги и ценные бумаги, а также включая в иное имущество имущественные права. Думается, что это не случайно. Ведь в принципе юридическая техника позволяет расширить содержание ст. 128 ГК РФ уточнениями и иных видовых объектов. Так. не было у законодателя никаких формальных препятствий к тому, например, чтобы указать хотя бы главнейший подвид информации - служебную и коммерческую тайну (ст. 139 ГК) или же перечислить конкретные разновидности неимущественных благ (ст. 150 ГК) непосредственно в базовой норме - ст. 128 ГК РФ. Тем не менее законодатель не пошел по такому пути, что совершенно оправданно.

Исключение, сделанное для имущества, отражает принципиальную важность относимых к нему объектов для всего предмета регулирования гражданского права. Этим подчеркивается, во- первых, положение имущества как центра системы объектов гражданских прав, и, во-вторых, наличие центростремительной тенденции в указанной системе. Под таковой тенденцией мы понимаем отчетливо выраженное движение имеющих экономическое содержание прав на объекты, не отнесенные по закону к имуществу, к центру системы объектов гражданских прав, проникновение таковых прав внутрь имущественной группы объектов и приобретение ими в силу этого главнейшего предметного качества - передавае- мости.

Обсуждая понятие имущества, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью интерпретации категорий вещи, объекта и предмета в их логической, а также юридико-системной взаимосвязи. В определенной части этот вопрос был затронут нами выше в главе первой при обсуждении понятия дискретности как ведущего признака объектов гражданских прав. Сейчас же представляется принципиально важным подчеркнуть, что понятие предмета (по Зому) практически охватывает все объекты, относимые действующим российским гражданским законодательством к имущественной группе (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права), которые и составляют актив имущества субъекта. Однако поскольку закон установил неисключительный перечень имущественных объектов, следует прийти к выводу о том, что пополнение активной частії имущества возможно лишь за счет определенных модусов сугцест- вования иных объектов, не отнесенных законом (в исходном состоянии) к имуществу. Именно такое движение неимущественных объектов или, точнее, отдельных проявлений таковых, в сторону имущественной группы. представляет собой внешнюю сторону проявления одного из важнейших качеств системы объектов гражданских прав - способности к саморегуляции и взаимозамещению. Однако подобные переходные процессы могут быть обнаружены и внутри самой имущественной группы объектов. Изучение их представляет существенный теоретический и практический интерес.

Эти переходные процессы составляют одну из наиболее сложных задач для правового регулирования, которое традиционно ориентировано на дихотомическое деление правовых предписаний на вещно- и обязательственно-правовые и. за малыми исключениями, не содержит норм, способных императивно установить адекватный сущности рассматриваемых явлений правовой статус. До некоторой степени острота проблемы сглаживается диспозитивным, договорным режимом, который участники правоотношений избирают для себя в каждом конкретном случае. Однако начала диспозитивности вряд ли могут иметь серьезные перспективы даже в гражданском праве, когда и поскольку речь идет о правовом статусе как основной части правового режима того или иного объекта гражданских прав.

Если «чистые» в исходном состоянии имущественные права могут приобретать при известных условиях квазивещные характеристики. то имеет место и встречный, достаточно активный процесс обретения объектами, признаваемыми по закону вещами, обязательственно-правовых свойств. Например, деньги в безналичной форме имеют объективно-реальное существование лишь как специфическое обязательственное право требования владельца счета к соответствующей кредитной организации. Все ценные бумаги, признаваемые по закону вещами, обладают явно выраженным обязательственно-правовым признаком персонификации должника. Мы полагаем, однако, что вещи, деньги, ценные бумаги и имущественные права не исчерпывают действительного содержания понятия имущества, ибо оно обладает мощным потенциалом, способствующим саморазвитию, расширению и углублению. Прежде всего необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что имущество, понимаемое как объекты внешнего мира, должно характеризоваться независимостью существования от сознания участников гражданского оборота и относительной устойчивостью свойств таковых объектов. Конечно же, существует глубокое различие между философским и юридическим пониманием объекта. По определению Брокгауза и Эфрона, «объект (предмет) вообще то, что дано в познании, или на что обращена наша познавательная деятельность. Противоположное ему субъект - мыслящее, чувствующее, желающее Сія": впрочем, это противоположение между объектом и субъектом является чисто относительным, так как при обращении на себя познавательной деятельности (при самосознании) субъект становится объектом. В обычном словоупотреблении объективным называется то, что имеет свое основание в природе вещей, независимо от познающего субъекта». В силу этого в имущество необходимо включать любые объективированные, существующие независимо от человеческого сознания продукты природы и продукты деятельности (в том числе интеллектуальной), которые имеют стоимостную оценку и становятся товаром, а также имущественные права и обязанности, возникающие по поводу их. И хотя в ст. 128 ГК РФ работы, услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности вынесены за пределы понятий «вещь» и «имущество», в действительности данный перечень объектов в значительной своей части может быть включен в группу имущественных объектов в связи с тем, что здесь имеет место овеществление продуктов как предметно-практической, так и духовной, интеллектуальной деятельности. Именно с этой (вещной) стороны они и принадлежат к имуществу. Ведь совершенно не случайно Налоговый кодекс РФ в п. 1 ст. 38 («Объект налогообложения») предусмотрел, что объектами налогообложения могут являться операции по реализации товаров (работ, услуг), имущество, прибыль, доход, стоимость реализованных товаров (выполненных работ, оказанных услуг) либо иной объект, имеющий стоимостную, количественную или физическую характеристики, с наличием которого у налогоплательщика законодательство о налогах и сборах свя- зывает возникновение обязанности по уплате налога. Хотя в рамках данной нормы и не произошло формального объединения работ и услуг с объектами «имущественной подгруппы», думается, что наличие стоимостных, количественных или физических характеристик у работ и услуг вплотную приближает их к имуществу. Необходимо, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что в п. 2 ст. 38 Налогового кодекса РФ (в ред. Федерального закона от 9 июля 1999 № 154-ФЗ) под имуществом понимаются виды объектов гражданских прав, относящихся к имуществу в соответствии с ГК РФ (за исключением имущественных прав). В первоначальной редакции НК РФ виды имущества без всяких изъятий определялись в соответствии с ГК РФ. Поэтому исключение имущественных прав из содержания понятия имущества в налоговом законодательстве вызывает целый ряд вопросов. Прежде всего указанное изъятие не проведено последовательно, и в ряде положений того же НК РФ вместо исключенных имущественных прав используются эквивалентные понятия права требования и дебиторской задолженности. Так, например, ст. 167 НК РФ в целях определения даты реализации (передачи) товаров (работ, услуг) оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение встречного обязательства приобретателя указанных товаров (работ, услуг) перед налогоплательщиком, которое непосредственно связано с поставкой (передачей) этих товаров (выполнением работ, оказанием услуг), за исключением прекращения встречного обязательства путем выдачи покупателем - векселедателем собственного векселя. Оплатой товаров (работ, услуг), в частности, признается передача налогоплательщиком права требования третьему лицу на основании договора или в соответствии с законом. В соответствии с п. 5 той же статьи в случае неисполнения покупателем до истечения срока исковой давности по праву требования исполнения встречного обязательства, связанного с поставкой товара (выполнением работ, оказанием услуг), датой оплаты товаров (работ, услуг), признается наиболее ранняя из следующих дат: Одень истечения указанного срока исковой давности; 2) день списания дебиторской задолженности. Более того, часть вторая НК РФ (п. 2 ст. 155) содержит вполне отчетливое указание на товарный характер уступки требования (цессии), вследствие чего исключение имущественных прав из имущества по налоговому законодательству представляется несколько непродуманной акцией. л ^ -

С другой стороны, существующая методология бухгалтерского учета имущества и финансовых обязательств безоговорочно относит к имуществу организаций целый ряд прав, обозначаемых в качестве нематериальных активов. Для подтверждения сказанного достаточно сослаться на п. 55 «Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», утвержден-

ного от Приказом Минфина РФ 29 июля 1998г. № 34н. где указано, что к нематериальным активам относятся права, возникающие из авторских и иных договоров на произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав, патентов, промышленных образцов, на ноу-хау. организационные расходы, связанные с образованием юридического лица, деловая репутация и др. Приведенные права приобретают статус нематериальных активов при условии, что они используются в хозяйственной деятельности более одного года и приносят доход. Но это вовсе не означает, что объекты интеллектуальной деятельности теряют все те особенности, которые свойственны им по сути. Законодатель учитывает их специфику в отдельных нормативных правовых актах, иных федеральных законах, других правовых положениях. Проблема состоит, однако, не столько в технической, сколько в концептуальной несогласованности нормативных актов между собой, что отражает неустоявшееся, колеблющееся состояние правовой теории. Актуальность рассматриваемого вопроса подтверждается тем, что в современном законодательстве России все отчетливее обозначается стремление к нормативно- однотипному урегулированию как «чистых», так и «нечистых» имущественных отношений. Примером может являться Постановление Правительства России от 14 января 2002 г. № 7, установившее в утвержденном им «Положении» порядок инвентаризации и стоимостной оценки прав на результаты научно-технической деятельности. Постановлением предусмотрено, что стоимостная оценка прав на результаты научно-технической деятельности, подлежащих инвентаризации в соответствии с Положением, осуществляется в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, согласно стандартам оценки, обязательным к применению субъектами оценочной деятельности, утвержденным Постановлением Прави- тельства Российской Федерации от 6 июля 2001 г. № 519 «Об утверждении стандартов оценки». Под инвентаризацией прав в смысле рассматриваемого Постановления понимается выявление прав на результаты научно-технической деятельности с целью их последующего учета и правомерного использования в гражданском обороте. Инвентаризация осуществляется организациями с учетом требований законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете и отчетности, а также нормативных правовых актов о порядке проведения инвентаризации нематериальных активов организаций и включает дополнительно следующие мероприятия: -

осуществление научно-технического, правового и экономического анализа результатов научно-технической деятельности, в том числе отчетной научно-технической, проектной, конструкторской, технологической и другой документации, с целью выявления в них потенциально охраноспособных результатов, включая изобретения, промышленные образцы, полезные модели, а также секретов производства (ноу-хау) и результатов научно-технической деятельности, не являющихся объектами исключительных прав; -

идентификацию субъектов прав на выявленные результаты; -

разработку рекомендаций о получении (оформлении) правовой охраны на выявленные результаты и использование их в гражданском обороте. Несмотря на некоторую противоречивость приведенных нормативных положений, следует обратить внимание на то, что инвентаризация хотя и предшествует учету, но охватывает в сущности тот же круг объектов. И для инвентаризационных процедур, и для учета объектами выступают права на результаты научно- технической деятельности, которые в учетных целях принято именовать инвентарными объектами. Инвентарным объектом нематериальных активов считается совокупность прав, возникающих из одного патента, свидетельства, договора уступки прав и т. п. Основным признаком, по которому один инвентарный объект Дифференцируется от другого, служит выполнение им самостоятельной функции в производстве продукции, выполнении работ или оказании услуг либо использовании для управленческих н}жд организации. К нематериальным активам относятся объекты интеллектуальной собственности (исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности), для которых выполняется ряд условий, сформулированных в качестве негативных признаков. Не рассматриваются в качестве нематериальных активов: а) не давшие положительного результата научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; б) не законченные и не оформленные в установленном законодательством порядке научно- исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; в) материальные объекты (материальные носители), в которых выражены произведения науки, литературы, искусства, программы для ЭВМ и базы данных. Исходя из приведенных посылок, «Положение по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"», утвержденное Приказом Минфина Российской Федерации от 16 октября 2000 г. № 91н, определяет в п. 4, что к нематериальным активам относятся следующие объекты: -

исключительное право патентообладателя на изобретение, промышленный образец, полезную модель; исключительное авторское право на программы для ЭВМ, базы данных; имущественное право автора или иного правообладателя на топологии интегральных микросхем; -

исключительное право владельца на товарный знак и знак обслуживания, наименование места происхождения товаров; -

исключительное право патентообладателя на селекционные достижения.

В составе нематериальных активов учитываются также деловая репутация организации и организационные расходы (расходы, связанные с образованием юридического лица, признанные в соответствии с учредительными документами частью вклада участников (учредителей) в уставный (складочный) капитал организации).

Этот достаточно широкий круг прав, отнесенных к нематериальным активам, сформулирован в нормативном акте как исчерпывающий перечень исключительных прав, что вызывает определенные возражения прежде всего в связи с тем, что учет нематериальных активов является составной частью учета имущества, понятие о котором шире понятий и нематериальных активов и тем более исключительных прав. И в этом плане гораздо ближе к истине идеология «Положения о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», которое вообще не опирается на понятие исключительного права, говоря лишь о правах, возникающих: -

из патентов на изобретения, промышленные образцы, селекционные достижения, из свидетельств на полезные модели, товарные знаки и знаки обслуживания или лицензионных договоров на их использование; -

из прав на «ноу-хау» и др.

Необходимо прежде всего обратить внимание на то, что «Положение по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000» признает объектом учета лишь «исключительное авторское право на программы для ЭВМ и базы данных». Если исходить из точного смысла положений главы 2 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», под исключительными авторскими правами на указанные объекты следует понимать лишь имущественные права, дающие возможность осуществлять и (или) разрешать осуществление следующих действий: выпуск в свет программы для ЭВМ или базы данных; воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных (полное или частичное) в любой форме, любыми способами; распространение программы для ЭВМ или базы данных; модификацию программы для ЭВМ или базы данных, в том числе перевод программы для ЭВМ или базы данных с одного языка на другой; иное использование программы для ЭВМ или базы данных (ст. 10 Закона). Видимо, к этой же группе прав следует отнести также и смешанные организационно-имущественные права, как то право на передачу имущественных прав (ст. 11) и право на регистрацию программы или базы данных (ст. 13). В то же время, в составе нематериальных активов со всей очевидностью не должны учитываться личные авторские права, которые Законом не совсем корректно также отнесены к исключительным: право авторства, право на имя и право на неприкосновенность (целостность). Принципиально те же соображения касаются и исключительных прав на топологии интегральных микросхем. Закон от 23 сентября 1992 г. № 3526-1 «О правовой охране топологий интегральных микросхем» совершенно оправданно относит к исключительным лишь имущественные права авторов и иных правообладателей, подразумевая под таковыми права использовать топологию по своему усмотрению, в частности, путем изготовления и распространения интегральных микросхем с такой топологией (ст. 5 Закона).

Во-вторых. «Положение о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации» (в отличие от «Положения по бухгалтерскому учету ""Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"») учитывает, что права, возникающие из факта установления правовой охраны объектов промышленной собственности, могут иметь и производный характер, т. е. вытекать из лицензионных договоров, которые не обязательно предоставляют исключительные права использования тех или иных объектов (при неисключительной или же открытой лицензии). Следует отметить, однако, что методологически вопрос об относимости прав использования объектов промышленной собственности до логического завершения не доведен ни в том, ни в другом документе. Коль скоро проблема заключается не столько в исключительном характере права, сколько в установлении особого правового (законного и/или договорного) режима использования объекта, необходимо принять во внимание, что законодатель в ряде случаев оговаривает спех\иальные права пользования, которые имеют четко выраженный имущественный характер и не могут быть квалифицированы иначе, нежели нематериальный актив. Так, к примеру, Патентный закон от 23 сентября 1992 г. № 3517-1 в ст. 12 устанавливает право преждепользования, в силу которого любое физическое или юридическое лицо, которое до даты приоритета изобретения, полезной модели, промышленного образца добросовестно использовало на территории Российской Федерации созданное независимо от его автора тождественное решение или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема. Право преждепользования может быть передано другому физическому или юридическому лицу только совместно с производством, на котором имело место использование тождественного решения или были сделаны необходимые к тому приготовления. Понятно, что приведенная норма исходит из соображения о целесообразности защиты этого специального права в интересах его обладателя исходя из более чем экономически оправданного предположения о понесенных последним затратах на создание тождественного решения или приготовление к его использованию. Такие затраты и расходы имеют ту же экономическую природу, что и включаемые в состав имущества организации затраты по созданию охраноспособных объектов (кроме, конечно, расходов, связанных с оформлением правовой их охраны). В случае продажи предприятия- преждепользователя право преждепользования, будучи бесспорным активом, не может быть учтено никаким иным образом, кроме как нематериальный актив. Равным образом к нематериальным активам следует относить и неисключительное по своей природе право пользования зарегистрированным наименованием места происхождения товара любым юридическим или физическим лицом находящимся в том же географическом объекте и производящим товар с теми же свойствами, как предусмотрено ст. 32 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». Это последнее право в известном смысле сопряжено с деловой репутацией организации. которая, как известно, подлежит включению в состав нематериальных активов. Полагаем, что подобного рода неисключительные права входят тем не менее в состав имущества и должны учитываться как элементы такового.

Наконец, требуют определенного уточнения методология учета в составе нематериальных активов прав на «ноу-хау» и установление в этих целях содержательных и функциональных корреляций с понятиями секретов производства, коммерческой тайны и информации.

Понятие недвижимого имущества в России определено в Гражданском Кодексе. В статье 130 указано, что к недвижимости относятся земельные участки, участки недр и все объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно: здания, сооружения, объекты незавершённого строительства.

В постулате указано, что возникновение права собственности на недвижимость, переход и прекращение такого права подлежат государственной регистрации.

Что такое недвижимое имущество

Для отнесения вещи к недвижимости следует руководствоваться наличием у неё характерных признаков:

1. Крепкая связь с землёй. Находится на её поверхности или в земной коре.
2. Возведена для длительного периода эксплуатации.
3. Имеет индивидуальные материальные характеристики.
4. Не может быть перемещена без разрушения хотя бы части имущества, существенно влияющего на его стоимость.

Как правило, недвижимость обладает следующими типичными свойствами:

1. Приносит долговременную пользу владельцам жилья, или используется для ведения бизнеса.
2. При желании собственника передаётся в долгосрочную аренду или ипотеку.
3. Прочно устанавливается, сооружается на земле, за исключением стихийных бедствий и войн не подлежит быстрому уничтожению или перемещению на другое место.

Для удобства государственной регистрации, учёта и правовых действий с дорогостоящими материальными ценностями согласно российскому законодательству к недвижимым вещам отнесены также воздушные, морские, речные суда и космические объекты.

Группы и виды недвижимости

По совокупности присущих признаков разделяют такие группы активов:

1. Земля и недра (участки на поверхности в земной коре, пруды, водохранилища и многолетние насаждения).
2. Жильё (индивидуальные и многоквартирные жилые дома, коттеджи).
3. Нежилые помещения (здания, предназначенные для социальных потребностей людей и коммерческого использования).
4. Прочие здания и сооружения (инженерные сети-газопроводы, водопроводы, линии электропередач и другие фундаментальные объекты длительного пользования).

К недвижимости относятся введенные в эксплуатацию, находящиеся в стадии реконструкции или капитального ремонта инвентарные единицы и объекты незавершенного строительства.

Для целей инвентарного учёта и проведения юридических действий разделяют простые (отдельные объекты недвижимых вещей) и сложные (целостные имущественные комплексы-цех, завод, шахта).

По формам собственности недвижимость выделяют как частную и публично-правовую.

По характеру использования и правовой классификации разделяют недвижимость, предназначенную:

1. Для потребностей в жилье.
2. Для общественных целей.
3. Для предпринимательства.
4. Для использования в сельском хозяйстве.

Отдельная группа недвижимых вещей не подлежит продаже, передаче в аренду, дарению и другим юридическим действиям: культурно-исторические ценности и другие объекты государственного назначения.

Различия движимых и недвижимых вещей

Движимые вещи не содержат всех необходимых признаков недвижимости и, вследствие этого операции с ними не подлежат государственной регистрации.

Пример 1 : в районе остановки общественного транспорта установлен торговый павильон. На него получено в местных органах власти временное разрешение на торговлю сроком на 3 года. Павильон сооружен из панелей без строительства капитального фундамента. По отдельным договорам временно проведены коммуникации: электричество, вода.

Вопрос : относится ли это сооружение к объекту недвижимости?

Ответ: не относится, поскольку он не имеет ряда существенных признаков недвижимости:

• Не связан неразрывно с землей.
• Не установлен для долгосрочного использования и может без существенного экономического ущерба быть перемещён на другое место.

Пример 2: на территории шахтного участка из ДСП и сип панелей построена слесарная мастерская и бытовые помещения, к ним подведены электричество и вода. Фактически эти сооружения используются пять лет.

Вопрос : являются ли они недвижимым имуществом?

Ответ : нет. Несмотря на продолжительный срок службы под эти объекты не выделялся земельный участок, не заключался договор аренды земли. В связи с этим эти постройки следует отнести к временным не титульным сооружениям, возведенным для осуществления шахтостроительных работ и организации добычи угля.

Насколько прочна связь с землей

В соответствии с действующими нормами российского законодательства следует выделить три группы недвижимости:

1. Обычные объекты, неразрывно связанные с землей.
2. Сложные недвижимые вещи-ЦИК предприятий.
3. Особая недвижимость - морские, речные и воздушные суда, космические объекты.

Требования о необходимости привязки к конкретному земельному участку по понятным причинам не касаются вещей третьей группы.

Целостный имущественный комплекс привязан к конкретному участку земли, но его отдельные инвентарные единицы могут быть перемещены.

Для первой группы крепкая связь с землей является обязательным условием.

Проведение операций с недвижимостью требует точности, понимания и знания определённых правовых норм. Поэтому субъектам предпринимательства, обычным людям и другим субъектам права, следует тщательно и обдуманно совершать действия с недвижимыми вещами.

В Российской Федерации законодательство, с одной стороны, весьма запутанное и разветвленное, а с другой – однозначное и строгое. Далеко не каждый юрист разбирается во всех тонкостях правовых взаимоотношений, которые могут возникать между гражданами и объектами на территории нашей страны.

Существует огромное количество различных спорных моментов, нерешенных вопросов, которые до сих пор не нашли отражения в российском законодательстве. Однако, как бы там ни было, есть определенные основы, знать которые должен каждый, а не только человек, работающий в юридической сфере.

К таким основам относятся самые базовые сферы жизни, которые касаются каждого россиянина. В первую очередь это, разумеется, имущественные отношения. С ними связано столько сложностей, столько неувязок, что невозможно до конца досконально разобраться абсолютно во всех случаях правовых имущественных взаимоотношений. Однако большинству людей это и не нужно – подобные «сложные случаи» встречаются достаточно редко, да и всегда можно обратиться к профессиональному юристу, который поможет разрешить тот или иной вопрос.

Тем не менее определенные азы имущественных правоотношений в России следует знать. Неважно, чем вы занимаетесь – сотрудник по найму или предприниматель, домохозяйка или бизнес-леди. В любом случае вы, так или иначе, сталкиваетесь с имущественными отношениями. Это относится ко всем людям России, у которых есть хотя бы какое-то имущество в собственности.

Все имущество можно разделить на две группы – движимое и недвижимое. Казалось бы, что бывает проще? Движимое – это все, что можно подвигать, а недвижимое – то, что двигать нельзя. В общих чертах это и имеет смысл, однако многие относят к недвижимому имуществу исключительно квартиры, дома и прочие жилые или нежилые помещения, а к движимому – автомобили, машины, оборудование, словом, крупный товар. Это в корне неверно, и в данной статье мы разберем, почему.

Движимое и недвижимое имущество представляют собой две крупные группы, которые иногда способны перетекать одна в другую. В этом нет вины законодательства – оно достаточно хорошо регулирует эту сферу, однако далеко не всегда можно на сто процентов определить какое-нибудь имущество в одну из этих категорий навсегда.

В сегодняшней статье мы разберемся с имущественными правоотношениями, связанными с движимым и недвижимым имуществом. Статья полезна абсолютно всем гражданам России, особенно тем, которые имеют много разнообразной собственности. Также материал будет полезен для юристов (как начинающих, так и опытных). Мы разберем не только самые основы и азы этого правоотношения, но и некоторые детали, связанные непосредственно с движимым или недвижимым имуществом, и которые зачастую вызывают множество вопросов, противоречий и споров. Вы сможете разобраться с некоторыми законодательными проблемами и вопросами, а также однозначно установить правовой статус любой собственности.

Зачем нужно деление имущества на движимое и недвижимое

Казалось бы, действительно – зачем делить имущество? Какая разница, ведь в любом случае пакет документов будет отдельный для каждого типа имущества, а цена так и вовсе разнится для каждого товара на рынке. К чему такое деление?

Это связано в первую очередь именно с законодательной базой России. Отношения между покупателем и продавцом, владельцем имущества и государством, владельцем и налоговыми службами регулируются разными законодательствами в случае с движимым и недвижимым имуществом. Таким образом, некоторые правила, применяемые к квартирам, неприменимы к техническому оборудованию и наоборот.

Знание типа своего имущества может помочь во время каких-либо судебных тяжб, а также при разделе совместно нажитого имущества при разводе. Особенно это знание пригодится служащим юридической сферы, поскольку зачастую они сталкиваются со спорными случаями, и от определения типа собственности может быть решен исход судебного разбирательства.

В целом разница в законодательстве состоит именно в том, что с недвижимым имуществом сделки осуществляются значительно сложнее, а в некоторых случаях они вообще невозможны. Недвижимое имущество требует таких документов, как план, схема, кадастровый или технический паспорта и так далее, в то время как на движимое имущество редко представляются подобные технические документы – по крайней мере, они необязательны и несут скорее справочную информацию для пользователя, нежели учетную – для государственных органов.

Государство значительно более внимательно регулирует имущественные отношения, связанные с недвижимостью. Например, чтобы купить автомобиль (пусть даже очень дорогой), от вас не потребуется столько усилий по сбору документов, как при покупке земли или квартиры. Это связано с тем, что недвижимое имущество имеет больше точек соприкосновения с имуществом государственным. Мы поговорим об этом чуть позже, а пока давайте рассмотрим основные различия между движимым и недвижимым имуществом.

Различия между движимой и недвижимой собственностью

Обратите внимание, что в виде собственника может выступать как частное лицо (физическое или юридическое, не важно), так и государство.

Все нижеперечисленные различия – это общие черты, которые в частных случаях могут быть изменены. Более подробная информация о двух категориях имущества предоставлена в последующих разделах. Здесь же мы только приведем основные различия между двумя группами имуществ.

1. Движимое имущество легко перемещается в пространстве, в то время как на перенос недвижимого требуются огромные затраты и усилия. Из этого правила есть несколько исключений, их мы рассмотрим в подробном описании недвижимого имущества. Однако пока что пусть наш самый первый тезис останется неизменным: движимое имущество можно подвигать, а недвижимое – нет.
2. Недвижимость характеризуется незаменимостью, в то время как движимое имущество реально легко заменить без потери каких-либо важных свойств. Например, при смене квартиры или дома вы также изменяете свой адрес (а это важная характеристика); заменяя земельный участок, вам не удастся найти его точную копию, поэтому его свойства также будут изменены. Как видите, недвижимое имущество характеризуется еще одним важным свойством – уникальностью.
3. Каждое недвижимое имущество исключительно и не повторяется, в то время как движимое может выпускаться большими одинаковыми партиями, в которых нет значительных различий между товарами. Пример: даже если вы переедете в квартиру прямо над вами, чья планировка не отличается от вашей, вы измените свой адрес – изменится номер квартиры. Это уже важное изменение. Ваша квартира уникальна, и аналогичная планировка не сможет изменить тот факт, что переезд в другую квартиру становится поводом для изменения контактной информации. В это же время реально заменить потрепанное оборудование на заводе на более новое, не изменив при этом ни его модели, ни комплектации, ни производительных свойств – просто закажите аналогичную модель, ведь они выпускаются крупными сериями.

Что относится к недвижимому имуществу

Теперь мы плавно подошли к самому главному вопросу: что именно относится к одной из двух категорий? Начнем именно с недвижимости, поскольку движимое имущество проще описать как «все то, что не относится к недвижимости» – слишком велика эта категория.