Главная › Диеты › Российский корабль протаранил американский эсминец. Сумасшедшие «Иваны»: как советские корабли обратили в бегство американский крейсер

Российский корабль протаранил американский эсминец. Сумасшедшие «Иваны»: как советские корабли обратили в бегство американский крейсер

Сейчас мало кто помнит инцидент между боевыми кораблями СССР и США у берегов Крыма в 1988г. Да и тогда о нём наши СМИ не особо распространялись, в свете разрядки, перестройки и улучшения отношений с Соединёнными Штатами. А ведь событие было незаурядным...

Руководителями и главными действующими лицами операции по вытеснению американцев из наших территориальных вод были: адмирал СЕЛИВАНОВ Валентин Егорович (в прошлом командир 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ, в то время вице-адмирал, начальник штаба ЧФ, впоследствии начальник Главного штаба ВМФ), вице-адмирал МИХЕЕВ Николай Петрович (в то время капитан 2 ранга, начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ), контр-адмирал БОГДАШИН Владимир Иванович (в то время капитан 2 ранга, командир СКР "Беззаветный"), капитан 2 ранга ПЕТРОВ Анатолий Иванович (в то время капитан 3 ранга, командир "СКР-6").

Адмирал Селиванов: О готовящемся в феврале 1988 года новом вояже американских кораблей крейсера УРО "Йорктаун" (тип "Тикондерога") и эсминца УРО "Кэрон" (тип "Спрюенс") в Черное море командование ЧФ узнало заблаговременно (разведка флота отслеживала все действия 6 Флота ВМС США). Перед прибытием американских кораблей в Черное море штабом флота была спланирована операция по слежению и противодействию им: выделены сторожевые корабли "Беззаветный" (проект 1135) и "СКР-6" (проект 35), назначен командир этой корабельной группы - начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ капитан 2 ранга Михеев Николай Петрович. С командирами кораблей и корабельной группы был произведен тщательный инструктаж по плану операции с проигрышем всех действий на картах и маневренных планшетах. Корабли в операции были распределены так: СКР "Беззаветный", как более крупный по водоизмещению корабль, должен был сопровождать и противодействовать крейсеру "Йорктаун", а "СКР-6" (небольшой по водоизмещению и размерам) - эсминцу "Кэрон". Всем командирам были даны конкретные указания: как только обнаружится, что американцы намереваются проследовать в наши терводы, занять позицию относительно борта американских кораблей со стороны нашего берега, предупредить их о том, что курс их кораблей ведет в терводы, далее, если американцы не внимают этому предупреждению, с входом их в терводы совершить каждым нашим кораблем "навал" на американские корабли. Командиры свои задачи поняли, и я был уверен, что они свои задачи выполнят. План операции одобрил главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Н. Чернавин.

Предусматривалось, что с входом американских кораблей в Черное море наши корабли встречают их в районе Босфора и начинают слежение за ними. Я дал указание командиру группы после встречи с американцами приветствовать их прибытие в наше Черное море (именно не забыть в приветствии слово наше) и передать, что мы будем плавать с ними вместе. Ожидалось, что американские корабли проследуют сначала вдоль западного побережья Черного моря, "забегут" в терводы Болгарии, Румынии (они раньше так делали), а потом будут смещаться в восточную часть к нашим берегам. Ну а вторгнуться в наши терводы они, видимо, попытаются, как и в прошлый раз, в районе южной оконечности Крымского полуострова (мыс Сарыч), где границы тервод по конфигурации представляют треугольник с выдвинутой к югу вершиной. Обходить этот треугольник американцы, скорее всего, опять не станут, а пойдут сквозь терводы. Больше мест для такого демонстративного нарушения тервод на Черноморском театре не существует. И вот здесь-то и должна была произойти основная фаза всей операции, а именно недопущение или вытеснение из наших тервод американских кораблей с "навалом" на них, если предупреждения о нарушении тервод на них не подействуют. Что такое "навал"? Это не таран в полном смысле этого понятия, а подход на скорости под небольшим углом как бы по касательной к борту вытесняемого объекта и "вежливое" его "отталкивание", с отворотом от выдерживаемого им курса. Ну, а "вежливость" - уж как получится.

Наши корабли взяли американские суда на сопровождение сразу после выхода из Босфора. Поприветствовали, предупредили, что будут плавать с ними вместе, составят им "компанию" в Черном море. Американцы ответили, что им помощи не требуется. Когда я получил эти первые доклады, передал Михееву: "Сообщите американцам: плавать все равно придется вместе. Они у нас в гостях, а по законам русского гостеприимства оставлять гостей без внимания у нас не принято, - а ну как с ними что-нибудь случится". Михеев все это передал. Американцы прошли терводы Болгарии, затем терводы Румынии. Но там румынских кораблей не было (командование румынского флота уже тогда игнорировало все наши предложения). Далее американские корабли отвернули на восток, перешли в район 40-45 миль юго-юго-восточнее Севастополя и начали там какие-то непонятные маневры. Скорее всего, они осуществляли смену или закладку на наши связные кабельные трассы спецаппаратуры съема информации. Крутились американские корабли в этом районе двое с лишним суток. Потом перешли и маневрировали непосредственно в прилегающей к Севастополю морской зоне вне тервод.

12 февраля я находился на КП флота (командующий флотом адмирал М.Н. Хронопуло куда-то улетел по делам). Примерно в 10 часов получил доклад Михеева: "Американские корабли легли на курс 90°, который ведет в наши терводы, скорость 14 узлов. До тервод 14 миль" (около 26 км.). Ладно, думаю, до тервод еще час хода, пусть идут. Приказываю Михееву: "Продолжать слежение". Через полчаса следующий доклад: "Корабли идут теми же курсом и скоростью. До тервод 7 миль". Снова думаю, что они дальше будут делать: войдут в терводы или отвернут в последний момент, "попугав" нас? Помню, я сам в Средиземном море "укрывал" корабли эскадры от ветра и штормовой волны в полукабельтове от границы тервод (ширина 6 миль) греческого острова Крит (его горы ослабляли силу ветра). И не считал, что мы что-то нарушаем. И американцы могли бы также подойти к терводам и потом отвернуть, ничего не нарушив. Следующий поступает доклад: "До границы тервод 2 мили". Передаю Михееву: "Предупредите американцев: ваш курс ведет в терводы Советского Союза, нарушение которых недопустимо". Михеев докладывает: "Передал. Отвечают, что они ничего не нарушают. Следуют прежними курсом и скоростью". Снова даю приказание Михееву: "Еще раз предупредите американцев: нарушение тервод Советского Союза недопустимо. Имею приказ вытеснять вас, вплоть до навала и тарана. Передайте все это в эфир открытым текстом дважды по-русски и по-английски". Михеев снова докладывает: "Передал. Повторяют, что они ничего не нарушают. Курс и скорость прежние". Тогда приказываю Михееву: "Занять позиции для вытеснения". Мы на инструктаже предусмотрели, чтобы навал был более жестким и причинил более существенные повреждения кораблям, вытравить правые якоря и держать их в подвешенном состоянии на якорь-цепях под клюзами правого борта. Так что высокий полубак СКР "Беззаветного", да еще болтающийся справа якорь могли бы основательно порвать борт и все что попадет под навал на борту вытесняемого с его курса корабля. Михеев продолжает докладывать: "До тервод 5,..3,..1 кабельтов. Корабли позиции для навала заняли". Далее доклад: "Американские корабли вошли в терводы". Для уточнения обстановки запрашиваю Боевой информационный пост (БИП) флота: "Доложить точные данные местоположения всех кораблей". Получаю доклад БИП: "11 миль, 9 кабельтовых от береговой черты". Значит, действительно американцы все же влезли в наши терводы. Приказываю Михееву: "Действовать по плану операции". Он отвечает: "Понял". Оба наших корабля начали маневрирование для "навала" на американские корабли. Наши корабли взяли американские суда на сопровождение сразу после выхода из Босфора.

Поприветствовали, предупредили, что будут плавать с ними вместе, составят им "компанию" в Черном море. Американцы ответили, что им помощи не требуется. Когда я получил эти первые доклады, передал Михееву: "Сообщите американцам: плавать все равно придется вместе. Они у нас в гостях, а по законам русского гостеприимства оставлять гостей без внимания у нас не принято, - а ну как с ними что-нибудь случится". Михеев все это передал. Американцы прошли терводы Болгарии, затем терводы Румынии. Но там румынских кораблей не было (командование румынского флота уже тогда игнорировало все наши предложения). Далее американские корабли отвернули на восток, перешли в район 40-45 миль юго-юго-восточнее Севастополя и начали там какие-то непонятные маневры. Скорее всего, они осуществляли смену или закладку на наши связные кабельные трассы спецаппаратуры съема информации. Крутились американские корабли в этом районе двое с лишним суток. Потом перешли и маневрировали непосредственно в прилегающей к Севастополю морской зоне вне тервод.

Почти ровно в 11.00 часов, Михеев докладывает: "Сблизился с крейсером до 40 метров"... и далее доклад через каждые 10 метров. Моряки представляют, как сложно и опасно выполнять такие маневры: громадный крейсер водоизмещением 9200 тонн и к нему на ходу как бы "швартуется" сторожевик водоизмещением 3000 тонн, а на другом "фланге" против эсминца водоизмещением 7800 тонн действует совсем маленький сторожевичок водоизмещением всего в 1300 тонн. Представляете: в момент сближения вплотную с этим маленьким сторожевичком, положи эсминец резко руль "лево на борт" - и что будет с нашим кораблем? Не перевернулся бы, - и такое может быть! Тем более, что формально прав в таком столкновении все равно будет американец. Так что сложную и опасную задачу должны были выполнить командиры наших кораблей.

Михеев докладывает: "10 метров". И сразу же: "Прошу "добро" действовать!". Хотя все приказания он уже получил, но, видимо, решил все же подстраховаться, - вдруг обстановка изменилась, к тому же все переговоры в эфире записываются и нами, и американцами. Передаю ему еще раз: "Действовать по плану операции!". И далее наступила тишина.

Слежу по секундомеру - засек с последним моим приказанием: стрелка пробежала минуту, две, три... Молчание. Не запрашиваю, понимаю, что сейчас творится на кораблях: одно дело инструктаж и проигрыш на маневренных планшетах, а другое дело, как все получится в действительности. Явственно представляю, как высокий полубак "Беззаветного" вместе с вывешенным якорем рвет борт и массивную носовую надстройку американского крейсера "Йорктаун" (надстройка у него сконструирована заодно с бортом корабля). Но что с нашим кораблем произойдет от таких взаимных "поцелуев"? А что происходит во второй паре этой морской "корриды" между "СКР-6" и эсминцем "Кэрон"? Сомнения, неизвестность... Подумалось, что при подобного рода "швартовках" на ходу возможно взаимное присасывание ("прилипание") кораблей друг к другу. А ну, как американцы ринутся на "абордаж"? Мы такую возможность предусмотрели, - на кораблях сформированы и постоянно отрабатываются специальные десантные взводы. Но американцев ведь намного больше... Все это у меня проносится в сознании, пока нет никаких докладов. И вдруг слышу совершенно спокойный голос Михеева, как будто при розыгрыше таких эпизодов на картах: "Прошлись по левому борту крейсера. Сломали пусковую установку ракет "Гарпун". Две разломанные ракеты свешиваются из пусковых контейнеров. Снесли все леера левого борта крейсера. Разбили вдребезги командирский катер. Кое-где порвали борт и боковую обшивку носовой надстройки. Наш якорь оторвался и утонул". Спрашиваю: "Что делают американцы?". Отвечает: "Сыграли аварийную тревогу. Аварийщики в защитных костюмах поливает пусковую установку "Гарпунов" из шлангов и затаскивает шланги внутрь корабля". "Ракеты горят?" - спрашиваю. "Вроде нет, огня и дыма не видно". После этого Михеев докладывает за "СКР-6": "Прошел вдоль левого борта эсминца, срублены леера, разбита шлюпка. Прорывы обшивки борта. Корабельный якорь уцелел. Но американские корабли продолжают переход теми же курсом и скоростью". Даю команду Михееву: "Выполнить повторный навал". Наши корабли начали маневрирование для его выполнения."

Как все в действительности происходило в районе "навала", рассказывают Николай Михеев и Владимир Богдашин: К моменту подхода к терводам американские корабли следовали как бы в строю пеленга с расстоянием между ним примерно 15-20 кабельтовых (2700-3600 м.), - при этом крейсер впереди и мористее, эсминец ближе к береговой черте на курсовом угле крейсера 140-150 град. левого борта. СКР "Беззаветный" и "СКР-6" в позициях слежения соответственно за крейсером и эсминцем на их курсовых углах левых бортов 100-110 град. в дистанции 90-100 м. Позади этой группы маневрировали два наших пограничных корабля.

С получением приказания "Занять позиции для вытеснения" на кораблях объявлена боевая тревога, загерметизированы носовые отсеки, из них личный состав выведен, торпеды в аппаратах в боеготовом состоянии, на артустановки поданы патроны до линии заряжания в казенники, развернуты аварийные партии, десантные взводы в готовности по местам расписания, остальной личный состав на боевых постах. Правые якоря вывешены на якорь-цепях из клюзов. На ходовом мостике СКР "Беззаветный" Михеев держит связь с КП флота и управляет кораблями группы, Богдашин управляет маневрами корабля, здесь же офицер-переводчик осуществляет постоянную радиосвязь с американскими кораблями. Сблизились с крейсером на дистанцию 40 метров, потом на 10 метров ("СКР-6" то же с эсминцем). На палубе крейсера, площадках надстройки высыпали матросы и офицеры с фотоаппаратами, видеокамерами, хохочут, машут руками, делают, как это принято у американских моряков, непристойные жесты и пр. На левое открытое крыло ходового мостика вышел командир крейсера.

С подтверждением приказания "Действовать по плану операции" пошли на "навал" крейсера ("СКР-6" - эсминца). Богдашин сманеврировал таким образом, что первый удар пришелся по касательной под углом 30 град. к левому борту крейсера. От удара и трения бортов посыпались искры и загорелась бортовая краска. Как потом рассказывали пограничники, на мгновение корабли оказались как бы в огненном облаке, после чего за ними некоторое время тянулся густой шлейф дыма. При ударе наш якорь одной лапой разорвал обшивку борта крейсера, а другой сделал пробоину в носовой части борта своего корабля. От удара СКР отбросило от крейсера, форштевень нашего корабля пошел влево, а корма стала опасно приближаться к борту крейсера.

На крейсере сыграли аварийную тревогу, личный состав ринулся с палуб и площадок вниз, командир крейсера бросился внутрь ходового мостика. В это время он, видимо, на какое-то время потерял управление крейсером, и тот от удара отвернул несколько вправо, что еще более увеличило опасность его навала на корму СКР "Беззаветного". После этого Богдашин, скомандовав "право на борт", увеличил ход до 16 узлов, что позволило несколько отвести корму от борта крейсера, но одновременно и крейсер довернул влево на прежний курс, - после этого как раз и произошел следующий наиболее мощный и результативный навал, вернее таран крейсера. Удар пришелся в район вертолетной площадки, - высокий острый форштевень с полубаком СКР, образно говоря, влез на крейсерскую вертолетную палубу и с креном 15-20 град на левый борт стал крушить своей массой, а также вывешенным из клюза якорем все, что ему попадалось, постепенно сползая в сторону крейсерской кормы: порвал обшивку борта надстройки, срубил все леера вертолетной площадки, разломал командирский катер, далее сполз на палубу юта (на корму) и тоже снес все леера со стойками. Затем зацепил пусковую установку ПКР "Гарпун", - казалось, что еще немного и пусковая установка будет сдернута с ее крепежа к палубе. Но в этот момент, зацепившись за что-то, якорь оторвался от якорь-цепи и, как мячик (3,5 тонн весом!), перелетев через кормовую палубу крейсера с левого борта, рухнул в воду уже за его правым бортом, чудом не зацепив никого из находившихся на палубе матросов аварийной партии крейсера. Из четырех контейнеров пусковой установки ПКР "Гарпун" два были разломаны пополам вместе с ракетами, их оторванные головные части свисали на внутренних кабелях. Еще один контейнер был погнут.

Наконец полубак СКР сполз с кормы крейсера на воду, мы отошли от крейсера и заняли позицию на его траверзе в расстоянии 50-60 метров, предупредив, что повторим навал, если американцы не выйдут из тервод. В это время на палубе крейсера наблюдалась странная суета личного состава аварийных партий (все негры): растянув пожарные шланги и слегка попрыскав водой разломанные ракеты, которые не горели, матросы эти шланги и другие противопожарные средства вдруг стали спешно затаскивать во внутренние помещения корабля. Как позднее выяснилось, там начался пожар в районе погребов ПКР "Гарпун" и противолодочных ракет "Асрок".

Валентин Селиванов: Через некоторое время получаю доклад от Михеева: "Эсминец "Кэрон" отвернул с курса и следует прямо на меня, пеленг не меняется". Морякам понятно, что значит "пеленг не меняется", - то есть идет на столкновение. Передаю Михееву: "Переходи на правый борт крейсера и прикрывайся им. Пусть "Кэрон" его таранит".

Николай Михеев: Но "Кэрон" подошел к нам на расстояние 50-60 метров с левого борта и лег на параллельный курс. Справа на таком же расстоянии и тоже параллельным курсом следовал крейсер. Далее американцы начали на сходящихся курсах как бы зажимать СКР "Беззаветный" в клещи. Приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами (американцы это видели) и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца (правда, обе установки РБУ действуют в боевом режиме только синхронно, но американцы этого не знали). Вроде подействовало - американские корабли отвернули. В это время на крейсере стали готовить к вылету пару вертолетов. Доложил на КП флота, что американцы готовят вертолетами нам какую-то пакость.

Валентин Селиванов: На доклад Михеева передаю ему: "Сообщите американцам - вертолеты в случае их подъема в воздух будут сбиты, как нарушившие воздушное пространство Советского Союза". Одновременно передал приказание на КП авиации флота: "Поднять в воздух дежурную пару штурмовиков! Задача: барражирование над вторгнувшимися в терводы американскими кораблями с целью воспрепятствования подъему их палубных вертолетов в воздух". Но ОД авиации докладывает: "В близлежащем к мысу Сарыч районе отрабатывает задачи группа десантных вертолетов. Предлагаю вместо штурмовиков выслать пару вертолетов - это намного быстрее, к тому же они задачу "противодействия взлету" выполнят более эффективно и наглядно". Утверждаю это предложение и сообщаю Михееву о направлении в район наших вертолетов. Вскоре получаю доклад ОД авиации: "Пара вертолетов Ми-24 в воздухе, следуют в район".
Николай Михеев: Передал американцам, что будет с вертолетами, если их поднимут в воздух. Это не подействовало - вижу лопасти винтов уже закрутились. Но в это время над нами и американцами прошла на высоте 50-70 метров, сделав несколько кругов над американскими кораблями и демонстративно зависая несколько в стороне от них, пара наших вертолетов Ми-26 с полной боевой подвеской бортового оружия, - вид внушительный. Это видимо подействовало - американцы свои вертолеты заглушили и закатили в ангар.

Валентин Селиванов: Дальше поступило приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны потребовал разобраться и доложить об этом происшествии" (флотские наши остряки потом изощрялись: доложить с перечнем лиц, подлежащих снятию с должностей и разжалованию). Мы представили по инстанции доклад, как все происходило. Буквально через пару часов поступает еще одно приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны требует представить отличившихся к поощрению" (наш остряки и здесь нашлись: перечень лиц на разжалование заменить реестром фигурантов на награждение). Ну, вроде отлегло у всех от сердца, напряжение спало, все мы с расчетом КП флота вроде успокоились.

"Американцы" вышли из советских территориальных вод, легли в дрейф, вступили в активные радиопереговоры со своим начальством, а на следующий день двинулись на выход из Черного моря.

В 1997 г. "Беззаветный" был передан Украине, гордо назывался фрегатом "Днiпропетровськ", но в море не выходил, потом его разоружили и продали Турции. В марте 2006г был затоплен при буксировке, вероятно, с целью получения страховки. А "СКР-6" ещё в 1990г разделали на металлолом.

Схема тарана

Навал СКР «Беззаветный» на крейсер «Йорктаун»

один из эпизодов противостояния двух мировых держав времён Холодной войны, когда провокационные действия одной стороны привели к активному противодействию со стороны другой: два советских боевых корабля - сторожевой корабль СКР «Беззаветный» и «СКР-6», совершили навал на два американских боевых корабля - ракетный крейсер «Yorktown (CG-48)» и эсминец «Caron (DD-970)»

Описание USS Yorktown (CG 48)

Параметры :

Длина: 172 м
Ширина: 16 м
Водоизмещение: 9600 тонн
Запас хода: 6000 миль
Скорость: 32 узлов

Вооружение :

Орудия: 2 MK.45
Торпедные аппараты: 2
Ракетные установки: 2 MK41
Противо-корабельные комплексы: 8 Гарпун
Зенитные установки: 2 Вулкан MK.15; 2 Стандарт
Противолодочные комплексы: 2 АСРОК-ВЛА
Вертолёты: 1
Системы управления огнём: Иджис

Описание "СКР Беззаветный»

СКР «Беззаветный»

Параметры :

Длина: 123 м
Ширина: 14,2 м
Водоизмещение: 3200 тонн
Запас хода: 5000 миль
Экипаж: 197
Скорость: 32,2 узлов

Вооружение:

2 спаренные 76,2-мм артустановки АК-726-МР-105
4 ПУ УРПК-5 «Раструб»
2 х 2 ПУ ЗРК «Оса-МА-2»
2 х 12 реактивных бомбомёта РБУ-6000 «Смерч-2»
2 х 4 533-мм торпедных аппарата ЧТА-53-1135
до 16 морских мин

Описание USS Caron (DD-970)

USS Caron (DD-970)

Параметры

Длина: 171 м
Ширина: 17,6 м
Водоизмещение: 8040 тонн
Осадка: 8,8 м
Экипаж: 295
Скорость: 32 узлов

Вооружение

Орудия: 2 MK.45
Торпедные аппараты: 6 324mm Mk 32
Ракетные установки: 2 MK41
Противо-корабельные комплексы: Гарпун
Крылатые ракеты: 2 MK-143 для Томагавк
Зенитные установки: 2 MK-29 для Морской Воробей; 2 Вулкан MK.15
Противолодочные комплексы: 1 АСРОК-ВЛА
Вертолёты: 2

Радиолокационное оборудование

Сонар: SQS-53B Sonar SQR-19 Tactical Towed Array Sonar
Локатор/Радар: SPS-40E,SPS-55
Системы управления огнём: SPG-60

Описание СКР-6

Параметры

Длина, 82,4 м
Ширина, 9,1 м
Водоизмещение полное, 1140 т
Водоизмещение нормальное, 960 т
Осадка, 3 м
Скорость полного хода с ГТУ, 32 узлов
Скорость полного хода с дизелями, узлов 20
Скорость хода экономическая, узлов 14
Мощность ГТУ, 2 x 18000 л.с.
Мощность дизельной установки, 2 x 6000 л.с.
Дальность плавания, миль 2000
Экипаж, чел. 96

Вооружение

2x2 76-мм артустановки АК-726
2x5 400-мм торпедных аппарата
2x12 реактивных бомбомёта РБУ-6000 (120 РГБ-60)

Насколько большая разница в размере может увидеть даже не опытный наблюдатель.

Предыстория

Такой случай был уникальный в черноморским флоте и американских ВМС. Этот эпизод до сих пор рассматривают в военных морских училищах. В период 80-х годов XX века знаменовался для Советского Союза нарастанием экономического и политического кризисов, что не могло не отразиться и на международном положении страны. СССР всё дальше отходил от статуса мощной мировой державы, оплота мирового социализма, способной успешно противостоять остальному капиталистическому миру.

В частности, это отразилось на увеличении количества провокационных действий со стороны основного «вероятного противника» - США.

Питательной средой для подобных провокаций, кроме всего прочего, являлся вопрос об определении границы территориальных вод, а именно: линии, от которой следует вести отсчёт 12-мильной зоны территориальных вод. В США утверждали, что отсчёт следует вести от каждой точки береговой линии. В Советском Союзе придерживались принципа так называемой «базисной линии»: например, при определении зоны территориальных вод в заливах расстояние до границы отсчитывались не от береговой черты, а от линии, соединяющей входные мысы заливов.

Навал «СКР-6» на эсминец «Кэрон»

Дополнительным фактором, который использовался при провокациях, являлось то, что Конвенция ООН по морскому праву (UNCLOS III), подписанная СССР в 1982 году, оговаривала возможный мирный проход (innocent passage) боевых кораблей с оружием на борту через отдельные участки территориальных вод прибрежных государств. Это допускалось в исключительных случаях, с целью сокращения пути и обязательным соблюдением ряда условий: не выполнять разведывательных задач, не поднимать в воздух летательные аппараты, не проводить учения.

В прилегающих к территории СССР водах было несколько районов со спорной линией демаркации государственной границы. Один из таких районов находился у побережья Крыма с координатами 44° с.ш. и 33° в.д. В достаточной близости от него на берегу был расположен ряд важных стратегических объектов: в Саках находился наземный испытательный тренажёр корабельной авиации (НИТКА), на котором осуществлялась подготовка лётчиков будущей авиагруппы авианосца «Леонид Брежнев» («Адмирал флота Кузнецов»), а в Форосе достраивался комплекс дач ЦК КПСС, оснащаемый соответствующей системой правительственной связи.

13 марта 1986 года крейсер «Йорктаун» (USS CG 48 Yorktown) и эсминец «Кэрон» (USS DD-970 Caron) вошли в территориальные воды у южного побережья Крыма на 6 миль (примерно 10 км). Причем американские корабли следовали с работающими радиолокационными станциями и другими радиоэлектронными средствами, что означало выполнение ими разведывательных задач. После этого случая Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин обратился к министру обороны маршалу Соколову с планом активного противодействия подобным провокациям.

На основе этого плана маршал Соколов летом 1986 г. сделал специальный доклад в Центральный Комитет КПСС, подробно рассказав «о мерах в случае очередных нарушений американскими кораблями территориальных вод на Чёрном море». В докладе предлагалось активно сковывать действия кораблей-нарушителей вплоть до навала бортом на них и вытеснения из территориальных вод страны. После этого адмирала Чернавина пригласили на Совет обороны страны, проводившийся под председательством Михаила Горбачёва. В присутствии Горбачева, председателя КГБ Чебрикова, министра иностранных дел Шеварднадзе, премьера Рыжкова, министра обороны, начальника Генштаба и главкомов всех родов войск, адмирал подробно рассказал о существе проблемы и о своей идее навала, приведя пример с танками, более понятный сухопутным военачальникам. Горбачёв одобрил идею, заодно порекомендовав при этом «подобрать корабли покрепче». Он также попросил Чернавина заранее предусмотреть все меры, исключающие жертвы среди личного состава кораблей.

Прямым следствием этого совещания стала специальная директива Главнокомандующего ВМФ командующим флотами на Севере, Тихом океане и на Чёрном море на вытеснение иностранных кораблей-нарушителей.

События 12 февраля

В начале февраля 1988 г. стало известно о предстоящем заходе в Чёрное море крейсера «Йорктаун» и эсминца «Кэрон» из состава 6-го флота США. Чернавин отдал командующему ЧФ адмиралу Хронопуло приказ действовать в соответствии с полученной ранее директивой.

Так как Хронопуло в то время находился в Москве, непосредственным руководителем операции по вытеснению стал начальник штаба ЧФ вице-адмирал Селиванов. Выполнение задачи было возложено на командира СКР «Беззаветный» капитана 2 ранга Богдашина и командира «СКР-6» капитана 3 ранга Петрова. Кроме того, для сопровождения американских кораблей были направлены пограничный СКР «Измаил» и поисково-спасательный корабль «Ямал». Всей группой кораблей командовал начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ капитан 2 ранга Михеев.

Советские корабли взяли американские суда на сопровождение сразу после выхода из Босфора. Американцы прошли территориальные воды Болгарии, затем территориальные воды Румынии, далее отвернули на восток, перешли в район 40-45 миль юго-юго-восточнее Севастополя и в течение двух суток находились там.

12 февраля командный пункт ЧФ примерно в 9.45 получил доклад Михеева: «Американские корабли легли на курс 90°, который ведет в наши терводы, скорость 14 узлов. До тервод 14 миль». Селиванов приказал Михееву передать на американские корабли: «Ваш курс ведёт в советские воды, что недопустимо. Имею приказ вытеснять вас, вплоть до навала и тарана». Американцы ответили: «Мы ничего не нарушаем, следуем прежним курсом, скорость та же». Тогда Михеев получил указание занять позиции для вытеснения.

В 10.45 «Йорктаун» и «Кэрон» вошли в территориальные воды СССР. Пограничный СКР «Измаил» поднял сигнал: «Вы нарушили границу территориальных вод СССР», а «Беззаветный», «СКР-6» и «Ямал» начали манёвр на сближение с американцами. «Беззаветный» догнал «Йорктаун», и некоторое время корабли шли параллельными курсами практически вплотную друг к другу.

В 11.02 «Беззаветный» переложил руль вправо и произвёл навал на корму «Йорктауна» правым бортом под углом 30 градусов. От удара и трения бортов посыпались искры и загорелась бортовая краска. Якорь «Беззаветного» одной лапой разорвал обшивку борта крейсера, а другой сделал пробоину в носовой части борта своего корабля. В то же время «СКР-6» прошел по касательной вдоль левого борта эсминца «Кэрон», срубил ему леера, порвал обшивку борта и разбил шлюпку. Командир «Ямала» тоже производил опасное сближение с «Кэроном», но без столкновения.

После удара «Беззаветный» и «Йорктаун» развернуло в противоположные друг от друга стороны, но оба командира приказали вернуть корабли на прежний курс, а «Беззаветный» к тому же ещё и увеличил скорость, что привело к ещё одному навалу.

Во время второго удара высокий форштевень «Беззаветного» влез на вертолетную палубу «Йорктауна» (при этом корма советского корабля оказалась на срезе уровня воды) и с креном на левый борт стал сползать в сторону крейсерского юта. При этом сторожевик снёс леерное ограждение крейсера, разломал его командирский катер и пусковую установку ПКР «Гарпун». В результате столкновения на «Йорктауне» начался пожар. «Беззаветный» отошёл от «Йорктауна», но предупредил, что повторит навал, если американские корабли не покинут территориальные воды. Однако вместо этого эсминец «Кэрон» пошёл на сближение с «Беззаветным», и оба американских корабля на сходящихся курсах стали как бы сжимать в клещи оказавшийся между ними сторожевик. В ответ Михеев приказал демонстративно зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца.

Американские корабли прекратили сближение, но на «Йорктауне» стали готовить к взлёту палубные вертолёты. Селиванов приказал Михееву передать американцам: «Вертолеты в случае их подъёма в воздух будут сбиты, как нарушившие воздушное пространство Советского Союза», и дал указание направить в район инцидента авиацию флота. После появления над американскими кораблями двух Ми-24 вертолёты «Йорктауна» закатили обратно в ангар. Американские корабли изменили курс и ушли в нейтральные воды, где легли в дрейф. Таран был неожиданно для противника, причем с большими повреждениями для американцких ВМС. Развернулись и в срочном порядке покинули акватории черного моря.

После случившегося «Йорктаун» несколько месяцев стоял в ремонте. Командир крейсера был снят с должности за пассивные действия и предоставленную советскому кораблю инициативу, что нанесло моральный ущерб престижу американского флота.[источник не указан 21 день]

Богдашин был награждён орденом Красной Звезды, и в 1991 году принял должность командира крейсера «Москва» - флагмана ЧФ СССР. После инцидента СКР «Беззаветный» около месяца находился в ремонте, после чего продолжил службу. 14 июля 1997 года экипаж корабля был расформирован. 1 августа 1997 по условиям раздела Черноморского флота «Беззаветный» передан ВМС Украины.

«СКР-6» был списан в 1990 году.

Мнение американской стороны о событиях 12 февраля 1988 года

В 1992 году в официальном издании военного ведомства США «Военное правовое обозрение» (англ. Dept. Army pamphlet MILITARY LAW REVIEW, winter 1992) была опубликована статья, упоминающая инцидент в Чёрном море 12.02.1988 г.

Согласно этому источнику, в 1982 году СССР принял Закон о Государственной границе СССР и ряд подзаконных актов, которыми советской стороной были введены ограничения на свободный проход иностранных военных кораблей в пяти зонах территориальных вод СССР (в Балтийском, Охотском, Японском и Чёрном морях). США считали, что введение данных ограничений являются нарушением международных законов и, в частности, Конвенции о свободном мореходстве.

12 февраля 1988 года крейсер «Йорктаун» и эсминец «Кэрон» получили указание Пентагона проследовать через закрытый советской стороной для свободного прохода район в территориальных водах СССР вблизи Крымского полуострова. Целью этой акции была «демонстрация не провокационного использования права свободного прохода» (англ. to manifest a non provocative exercise of the right of innocent passage).

Согласно источнику, первым в ордере шёл «Кэрон», за ним «Йорктаун». После обмена радиограммами, по указанию советского командования, СКР-6 совершил навал на «Кэрон», и через три минуты «Беззаветный» совершил навал на «Йорктаун». Однако американские корабли всё равно продолжали следовать своим курсом и завершили проход через советские территориальные воды.

США считают, что проход американских военных кораблей через советские территориальные воды 12 февраля 1988 был законной реализацией права свободного прохода (англ. the transits of the Caron and the Yorktown were valid exercises of the right of innocent passage). В то же время Ричард Армитидж, советник министра обороны США по международной безопасности (Assistant Secretary of Defense for International Security Affairs), считал, что подобные проходы «с оперативной точки зрения не являются необходимыми» (англ. from an operational standpoint, the transits were not necessary)

Другой случай, о котором ниже. С видео и подробным описанием.
Во второй половине 80-х годов в истории советского ВМФ произошел необычный случай, связанный с физическим противоборством двух боевых кораблей СССР и США у берегов Крыма. Ко всеобщему удовлетворению инцидент завершился мирным исходом, хотя военного конфликта казалось не избежать.

Снимок сделан во время тарана американского крейсера.

Известно, Чёрное море, в северной части которого базируется и действует Черноморский флот Советского Союза не имеет ничего общего с Мексиканским заливом, где хозяйничают американские корабли.

Однако в 1986 году американский крейсер УРО «Йорктаун» и эсминец «Кэрон», пройдя через проливы Босфор и Дарданеллы решительно направились к берегам Крыма. Зайдя со стороны Феодосии, американские корабли беспрепятственно проследовали вдоль южного берега Крыма и удалились в сторону пролива Босфор. Проверка бдительности и готовности Черноморского флота оказать своевременное противодействие завершилась без конфликтов.

Американский крейсер УРО Йорктаун, USS Yorktown (CG 48)

В 1988 году старые знакомые повторно зашли в Черное море, но в этот раз контркурсом – уже со стороны Севастополя. Американский дуэт кораблей двигался по циферблату Чёрного моря в направлении обратном – как бы по часовой стрелке, вжимаясь в наши территориальные воды настолько демонстративно, что всякие сомнения в благих намерениях заокеанских визитёров отпадали.

Проект 1135.2 "Буревестник" (в иллюминаторе ходового торчит рожа mu_rena )

Необходимо отметить, что Международная конвенция по судоходству, подписанная СССР в середине восьмидесятых годов, оговаривала возможный мирный проход боевых кораблей с оружием на борту через «аппендиксы» территориальных вод прибрежных государств. Но только в исключительных случаях, с целью сокращения пути и обязательным выполнением ряда требований. Не выполнять разведывательных задач, не поднимать в воздух летательные аппараты, не проводить учения и не доставлять головную боль прибрежному государству.

Во время учения на американском корабле

Эту конвенцию Советский Союз не ратифицировал, о чём американские моряки, несомненно, знали. Американский демарш у наших берегов двумя современными боевыми кораблями носил явно выраженный разведывательный характер. Американцы прокладывали курс по нашим территориальным водам сознательно, не имея цели сократить себе путь.

Советский сторожевой корабль Черноморского флота СКР пр. 1135 «Беззаветный» только что вернулся из полугодового плавания в Средиземном море. Экипаж был хорошо подготовлен, имел опыт плавания в прибрежных водах ряда иностранных государств. Месяцы, проведённые в море, не прошли даром, они дали морякам хорошую морскую практику.

Командование ЧФ поставило задачу перед «Беззаветным» проследить за действиями двух американских кораблей, выяснить их намерения. Находясь на параллельных курсах несколько раз наши корабли по международному каналу связи предупреждали американцев: «Вы нарушаете государственную границу СССР». Эти же предупреждения дублировались флажным семафором. В ответ американцы отвечали что-то типа «О’кей», продолжая следовать своим курсом.

Тогда командир «Беззаветного» капитан 2 ранга Владимир Богдашин получил приказ: вытеснить американские корабли из советских территориальных вод. Легко сказать, вытеснить! Но как это сделать, не применяя оружия и учитывая, что водоизмещение СКР в два с лишним раза меньше, чем американского крейсера.

Решение в данной ситуации могло быть одно – осуществить навал советского сторожевого корабля на нарушителя, или, вернее, нанести ряд ударов по корпусу американского корабля. В авиации этот маневр называется «таранить» врага.

СКР "Беззаветный" таранит американца

Получив в очередной раз с «Йорктауна» – «Мы ничего не нарушаем!» и руководствуясь Законом о государственной границе СССР, экипаж «Беззаветного» приступил к решительным действиям. Острота ситуации требовала от командира капитана 2 ранга В.Богдашина принятия исключительного решения. И оно было принято.

История современного флота ничего подобного не знала. На сознательный жёсткий контакт шли корабли, лишённые брони и вооружённые довольно нежным ракетным и торпедным оружием.

Сначала корабли шли параллельными курсами. «Йорктаун» давал большую волну, мешавшему сближению. «Беззаветный» увеличил скорость и стал быстро настигать американский ракетоносец с его левого борта. Громадный корпус «Йорктауна» казался неестественно большим и неприступным, заслонял своими надстройками половину горизонта. По внутрикорабельной трансляции личному составу «Беззаветного» было объявлено, что корабль идёт на физическое соприкосновение с американцем. На СКРе загерметизировали отсеки.

«Беззаветный» взял вправо и приспустил правый якорь, лапы которого, как шипы ежа, ощетинились наружу.

Несомненно, командование американского крейсера не понимало действий советского сторожевого корабля. Свободные от вахты моряки столпились на верхних мостиках надстроек, фотографировали, что-то кричали. Беспечный вид американских моряков, их самоуверенность и надменное спокойствие подчёркивали безразличие к советскому сторожевому кораблю.

Противостояние достигло кульминации. «Беззаветный» достиг «Йорктаун», СКР-6 подходил к правому борту «Кэрона». Рядом находились пограничные корабли и суда вспомогательного флота. Для пущей убедительности в воздух были подняты два ТУ-95 и противолодочные самолёты БЕ-12 с подвешенными ракетами. На «Йорктауне» непрерывно работали навигационная РЛС и станция наблюдения за воздушным противником, сообщая обстановку командиру крейсера.

пр. 1135 во время учений

Первый удар «Беззаветного» пришёлся «Йорктауну» в среднюю часть, в район трапа. Смялись леерные ограждения, оглушив оторопевших «йорктаунцев» скрежетом стали. Приспущенный трёхтонный якорь, пройдясь по борту крейсера, нанёс ему несколько ударов и вмятин. В следующую секунду он оборвался и упал в море.

Как будто ветром сдуло с мостика американских моряков. Было слышно, как на «Йорктауне» объявили аварийную тревогу, и все разбежались по боевым постам.

После первого удара форштевень «Беззаветного» ушёл влево, а, его корма навалилась на крейсер в районе установки контейнеров с противокорабельными ракетами «Гарпун», смяв четыре контейнера. Возникла опасность повреждения наших торпедных аппаратов. Резко переложив руль в положение «право на борт», «Беззаветный» вновь развернулся атакующим носом в боевую стойку. Второй удар по американцу оказался очень сильным.

«Йорктаун» вздрогнул, а «Беззаветный» на какое-то мгновение получил крен в 13 градусов, обнажив титановую бульбу. Дифферент на корму достиг четырёх градусов. Так что корма оказалась на срезе уровня воды. В следующий миг форштевень «Беззаветного» пошёл сметать на «Йорктауне» всё, что попадалось по пути леерные стойки, кнехты, горловины, листы надстроек и прочие выступающие части, превращая всё это в металлолом. Под фейерверк искр несколько секунд слышался леденящий душу треск разрушаемых конструкций. Были видны ошмётки отлетающей краски, дым от сильного трения – пока нос сторожевого корабля не соскользнул вниз.

После этого навал-тарана командир американского крейсера оценил, наконец, опасность момента. «Йорктаун» переложил руль вправо. Через считанные минуты он вышел из советских территориальных вод в нейтральные. Вся акция «вытеснения» заняла не больше пятнадцати минут. «Йорктаун» вошёл в наши воды примерно на 2,5 мили, «Кэрон» – почти на 7 миль.

Пока «Беззаветный» боролся с «Йорктауном», сторожевой корабль СКР-6 наносил аналогичные пугающие удары форштевнем по «Кэрону», правда, из-за своего малого водоизмещения с меньшим успехом.

Действия боевых кораблей подстраховывало судно ледового класса «Ямал». Ледовый пояс и усиление корпуса сухогруза были значительно мощнее, чем корпуса сторожевых кораблей, но гнаться со скоростью в двадцать узлов за новейшим американским крейсером «Ямал» не мог.

Силу таранных ударов «Беззаветного» осознали позднее. В месте касания СКРа образовались трещины в 80 и 120 мм, в районе прохождения корабельных трасс возникла небольшая пробоина, несколько внушительных вмятин получила и носовая титановая бульба. Уже в заводских условиях было обнаружено смещение четырёх двигателей и муфт.

На «Йорктауне» в районе средней надстройки, по-видимому, возник пожар, американцы в противопожарных костюмах спустились, разматывая пожарные рукава, с намерениями что-то тушить.

«Беззаветный» ещё некоторое время не упускал из виду американские корабли. Затем вновь увеличил скорость и напоследок дал «круг почёта» вокруг «Йорктауна» и «Кэрона». «Йорктаун» казался мёртвым – ни одного человека на палубах и мостиках не было видно.

Когда до «Кэрона» оставалось около полутора кабельтовых, на палубы и надстройки эсминца высыпал, наверное, весь экипаж корабля. Десятки, сотни фотовспышек сверкали на «Кэроне», провожая «Беззаветный» вот такими фото аплодисментами.

Отсвечивая золотом букв в корме, «Беззаветный» гордо пронесся мимо и, как ни в чём не бывало, взял курс на Севастополь.

Как сообщали иностранные источники, после инцидента «Йорктаун» несколько месяцев ремонтировался на одной из верфей. Командир крейсера был снят с должности за пассивные действия и предоставленную советскому кораблю инициативу, чем нанёс моральный ущерб престижу американского флота. Конгресс США почти на полгода заморозил бюджет военно-морскому ведомству.

Как ни странно, но и в нашей стране возникли попытки обвинить советских моряков в противоправных действиях, морском разбое и прочее. Делалось это, в основном, в политических целях и в угоду Западу. Серьёзной основы они под собой не имели, и обвинения рассыпались, как карточный домик. Потому что в данном случае флот проявил решительность и просто выполнил возложенные на него функции.

USS Yorktown (CG 48)

Параметры:

Длина: 172 м
Ширина: 16 м
Водоизмещение: 9600 тонн
Запас хода: 6000 миль
Скорость: 32 узлов

Вооружение:

Орудия: 2 MK.45
Торпедные аппараты: 2
Ракетные установки: 2 MK41
Противо-корабельные комплексы: 8 Гарпун
Зенитные установки: 2 Вулкан MK.15; 2 Стандарт
Противолодочные комплексы: 2 АСРОК-ВЛА
Вертолеты: 1
Системы управления огнем: Иджис

Серия: «Тикондерога» - 27 кораблей

БПК «Беззаветный»

Параметры:

Длина: 123,1 м
Ширина: 14,2 м
Водоизмещение: 3200 тонн
Запас хода: 4600 миль
Экипаж: 180
Скорость: 32 узлов

Вооружение:

Орудия: 2 АК-726
Торпедные аппараты: 8 533 мм
Зенитные установки: 2 Оса/Oca-M
Противолодочные комплексы: 2 РБУ-6000; 2 Метель/Раструб-Б
Мины: 20
Вертолеты: 1

Проект: «1135 Буревестник» - 18 кораблей

Случай, о котором пойдет речь в статье, хоть и редкий, но весьма показательный для советско-американского противостояния времен холодной войны. Речь идет о так называемом «навале», то есть столкновении боевых кораблей без применения оружия. Согласно определению морского толкового словаря навал – это соприкосновение кораблей вследствие ошибок в расчетах движения. В отличие от столкновения, повреждения при навале практически минимальные.

Именно такой навал имел место быть в акватории Черного моря между Ялтой и Форосом, когда советские корабли вытеснили американские корабли из территориальных вод СССР.

Вообще, в 1980-х годах, американские корабли были слишком частыми гостями в Черном море, особенно в той части, которая граничила с территориальными водами СССР. Но самый известный случай произошел 12 февраля 1988 года, когда 6 боевых кораблей флота США нарушили государственную границу СССР.

Руководителем операции по вытеснению кораблей-нарушителей был адмирал В.Е. Селиванов.

О готовящемся вояже американских кораблей командование ЧФ знало заранее: разведка флота отслеживала все действия 6 флота США (именно корабли этого флота стали участниками инцидента) и уже приняло решение, что в случае нарушения границы СССР, примут самые жесткие меры для наказания нарушителей.

Корабли ЧФ СССР взяли американские суда на сопровождение сразу после выхода последних из Босфора. Как положено, поприветствовали, и сообщили, что дальше будут идти одним курсом. Несмотря на то, что сказано было все с юмором, мол «Вы у нас в гостях, а по законам русского гостеприимства оставлять гостей без присмотра не принято», ситуация была уже обострена почти с первых минут встречи.

Так, с сопровождением, американские корабли подошли в район юго-юго-восточнее Севастополя (около 40-45 миль) и начали там совершенно непонятные маневры. Пробыв там около 2-х суток, перешли в район под Севастополь и, не обращая внимания на многочисленные предупреждения, нарушили государственную границу.

Спустя некоторое время кораблям ЧФ был отдан приказ «Занять позиции для вытеснения кораблей-нарушителей». Незамедлительно была объявлена боевая тревога, загерметизированы люки, торпеды приведены в боеготовое состояние и т.д.

Почти ровно в 11.00 часов, Михеев докладывает: "Сблизился с крейсером до 40 метров"… и далее доклад через каждые 10 метров. Моряки представляют, как сложно и опасно выполнять такие маневры: громадный крейсер водоизмещением 9200 тонн и к нему на ходу как бы "швартуется" сторожевик водоизмещением 3000 тонн, а на другом "фланге" против эсминца водоизмещением 7800 тонн действует совсем маленький сторожевичок водоизмещением всего в 1300 тонн. Представляете: в момент сближения вплотную с этим маленьким сторожевичком, положи эсминец резко руль "лево на борт" - и что будет с нашим кораблем? Не перевернулся бы, - и такое может быть! Тем более, что формально прав в таком столкновении все равно будет американец. Так что сложную и опасную задачу должны были выполнить командиры наших кораблей.

Михеев докладывает: "10 метров". И сразу же: "Прошу "добро" действовать!". Хотя все приказания он уже получил, но, видимо, решил все же подстраховаться, - вдруг обстановка изменилась, к тому же все переговоры в эфире записываются и нами, и американцами. Передаю ему еще раз: "Действовать по плану операции!". И далее наступила тишина…

Слежу по секундомеру - засек с последним моим приказанием: стрелка пробежала минуту, две, три… Молчание. Не запрашиваю, понимаю, что сейчас творится на кораблях: одно дело инструктаж и проигрыш на маневренных планшетах, а другое дело, как все получится в действительности. Явственно представляю, как высокий полубак "Беззаветного" вместе с вывешенным якорем рвет борт и массивную носовую надстройку американского крейсера "Йорктаун" (надстройка у него сконструирована заодно с бортом корабля). Но что с нашим кораблем произойдет от таких взаимных "поцелуев"? А что происходит во второй паре этой морской "корриды" между "СКР-6" и эсминцем "Кэрон"? Сомнения, неизвестность… Подумалось, что при подобного рода "швартовках" на ходу возможно взаимное присасывание ("прилипание") кораблей друг к другу.

А ну, как американцы ринутся на "абордаж"? Мы такую возможность предусмотрели, - на кораблях сформированы и постоянно отрабатываются специальные десантные взводы. Но американцев ведь намного больше… Все это у меня проносится в сознании, пока нет никаких докладов. И вдруг слышу совершенно спокойный голос Михеева, как будто при розыгрыше таких эпизодов на картах: "Прошлись по левому борту крейсера. Сломали пусковую установку ракет "Гарпун". Две разломанные ракеты свешиваются из пусковых контейнеров. Снесли все леера левого борта крейсера. Разбили вдребезги командирский катер. Кое-где порвали борт и боковую обшивку носовой надстройки. Наш якорь оторвался и утонул". Спрашиваю: "Что делают американцы?". Отвечает: "Сыграли аварийную тревогу. Аварийщики в защитных костюмах поливает пусковую установку "Гарпунов" из шлангов и затаскивает шланги внутрь корабля". "Ракеты горят?" - спрашиваю. "Вроде нет, огня и дыма не видно". После этого Михеев докладывает за "СКР-6": "Прошел вдоль левого борта эсминца, срублены леера, разбита шлюпка. Прорывы обшивки борта. Корабельный якорь уцелел. Но американские корабли продолжают переход теми же курсом и скоростью". Даю команду Михееву: "Выполнить повторный навал". Наши корабли начали маневрирование для его выполнения."

С подтверждением приказания «действовать по плану операции», советские корабли пошли на «навал». От удара и трения загорелась краска, которой был покрыт борт. При ударе якорь одного из наших кораблей разорвал обшивку американского крейсера, но при этом повредил свою носовую часть.

Через несколько минут произошел следующий, еще более сильный навал, который, скорее стал, тараном: удар пришелся в район вертолетной площадки – наш корабль просто стал крушить корабль противника, - порвал обшивку, срубил часть вертолетной площадки и зацепил установку ПКР «Гарпун».

Спустя некоторое время, американцы стали готовить к взлету с разбитого корабля вертолеты. Практически сразу с советской стороны прозвучало предупреждение о том, что в случае, если вертолеты покинут корабль – то это будет считаться нарушением и воздушного пространства, и каждый поднявшийся вертолет будет сбит. Для того, чтобы американцы поняли, что шутить уже никто не будет, в воздух были подняты вертолеты Ми-26, которые, только продемонстрировав боевой подвес, вынудили американцев отказаться от идеи поднять в воздух вертолеты.

Валентин Селиванов: Через некоторое время получаю доклад от Михеева: "Эсминец "Кэрон" отвернул с курса и следует прямо на меня, пеленг не меняется". Морякам понятно, что значит "пеленг не меняется", - то есть идет на столкновение. Передаю Михееву: "Переходи на правый борт крейсера и прикрывайся им. Пусть "Кэрон" его таранит".

Николай Михеев: Но "Кэрон" подошел к нам на расстояние 50-60 метров с левого борта и лег на параллельный курс. Справа на таком же расстоянии и тоже параллельным курсом следовал крейсер. Далее американцы начали на сходящихся курсах как бы зажимать СКР "Беззаветный" в клещи. Приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами (американцы это видели) и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца (правда, обе установки РБУ действуют в боевом режиме только синхронно, но американцы этого не знали). Вроде подействовало - американские корабли отвернули. В это время на крейсере стали готовить к вылету пару вертолетов. Доложил на КП флота, что американцы готовят вертолетами нам какую-то пакость.

Валентин Селиванов: На доклад Михеева передаю ему: "Сообщите американцам - вертолеты в случае их подъема в воздух будут сбиты, как нарушившие воздушное пространство Советского Союза". Одновременно передал приказание на КП авиации флота: "Поднять в воздух дежурную пару штурмовиков! Задача: барражирование над вторгнувшимися в терводы американскими кораблями с целью воспрепятствования подъему их палубных вертолетов в воздух". Но ОД авиации докладывает: "В близлежащем к мысу Сарыч районе отрабатывает задачи группа десантных вертолетов. Предлагаю вместо штурмовиков выслать пару вертолетов - это намного быстрее, к тому же они задачу "противодействия взлету" выполнят более эффективно и наглядно". Утверждаю это предложение и сообщаю Михееву о направлении в район наших вертолетов. Вскоре получаю доклад ОД авиации: "Пара вертолетов Ми-26 в воздухе, следуют в район".

Николай Михеев: Передал американцам, что будет с вертолетами, если их поднимут в воздух. Это не подействовало - вижу лопасти винтов уже закрутились. Но в это время над нами и американцами прошла на высоте 50-70 метров, сделав несколько кругов над американскими кораблями и демонстративно зависая несколько в стороне от них, пара наших вертолетов Ми-26 с полной боевой подвеской бортового оружия, - вид внушительный. Это видимо подействовало - американцы свои вертолеты заглушили и закатили в ангар.

Валентин Селиванов: Дальше поступило приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны потребовал разобраться и доложить об этом происшествии" (флотские наши остряки потом изощрялись: доложить с перечнем лиц, подлежащих снятию с должностей и разжалованию). Мы представили по инстанции доклад, как все происходило. Буквально через пару часов поступает еще одно приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны требует представить отличившихся к поощрению" (наш остряки и здесь нашлись: перечень лиц на разжалование заменить реестром фигурантов на награждение). Ну, вроде отлегло у всех от сердца, напряжение спало, все мы с расчетом КП флота вроде успокоились.

На следующий день американцы, не дойдя до территориальных вод СССР в районе Кавказа, выдвинулись на выход из Черного моря. Опять же в сопровождении новой группы советских кораблей. Еще через сутки изрядно побитая группа кораблей 6 «доблестного» флота США покинула Черное море.

Тот самый момент:

P.S. В 1997г "Беззаветный" был передан Украине, гордо назывался фрегатом "Днiпропетровськ", но в море не выходил, потом его разоружили и продали Турции. В марте 2006г был затоплен при буксировке, вероятно, с целью получения страховки. А "СКР-6" ещё в 1990г разделали на металлолом.

Оцените новость
Новости партнеров:

Таран, совершенный 12 февраля 1988 года в Советских территориальных водах Черного моря.
Из серии намеренно вычеркнутых славных страниц из истории Советских вооруженных сил.

Предисловие
Рассказ о лакействе Горбачева перед американцами и об очередной попытке последних Советских властей "замазать" славные страницы Советской современной истории.

Морской таран Богдашина

13 октября текущего года мая Черноморскому флоту исполняется 225 лет. Несмотря на сопротивление официальной Украины, Севастополь празднует. Потому что даже при большом желании историю невозможно переписать, пока есть живые ее свидетели. Пока есть люди, отдавшие ей себя без остатка. Таких на флоте - тысячи. И место подвигу здесь было всегда. Даже в мирное время. В марте 1986 года два американских корабля, "Кэрон" и "Йорктаун", вошли в территориальные воды Советского Союза. Престиж супермощной военной державы рухнул. 13 февраля 1988 года американцы, уверовавшие в свою безнаказанность, повторили провокацию. И получили отпор. Чтобы не портить отношения с Соединенными Штатами, руководство Союза постаралось "забыть" эту историю, хотя действия советских моряков в тот день иначе как подвигом не назовешь. В канун 225-летия Черноморского флота мы встретились с командиром СКР "Беззаветный", ныне контр-адмиралом, Владимиром Ивановичем БОГДАШИНЫМ .

- Владимир Иванович, зачем это было нужно американцам? Железный занавес рухнул, холодная война закончена, в Союзе начало перестройки. ..

И беспорядка. Понимаете, в 1986 году, когда американцы зашли в наши территориальные воды впервые, с советской стороны, кроме протеста, никаких видимых действий не последовало. Но Министерство обороны разработало специальную программу: перед военно-морским флотом была поставлена задача не допустить больше подобных вторжений.

Насколько я знаю, американцы тогда заявили, что они имеют право мирного прохода через территориальные воды других государств.

Нагло врали. Да, во всем мире существует подобная практика с целью сокращения пути. Но тогда надо уведомить страну, чью границу вы собираетесь пересечь. Без предупреждения военный корабль другого государства может войти только в том случае, если терпит бедствие или есть угроза жизни членам экипажа. Ничего подобного с американцами не случилось. Они около двух суток провели у берегов Турции, позже проводили учения в открытом море, а потом подошли к нашей границе.

- Вы их сразу обнаружили?

Понимаете, мы всегда встречали военные корабли иностранных государств у Босфора и "вели" их, постоянно были с ними на связи. Американцы же сразу повели себя некорректно. Они зашли в Черное море в полном радиомолчании, мы не могли их обнаружить. Их даже самолеты-разведчики не видели - в тот день был сплошной туман. Тогда здорово помог паром из Ильичевска. Мы вышли на связь с капитаном и попросили передать нам сигнал, если они встретят суда с определенными бортовыми номерами. Как только мы этот сигнал получили, успокоились, а вот американцы заметались. Они в течение нескольких часов пытались от нас "отцепиться".

- Вы хотите сказать, что вас спасла случайность?

Со стороны американцев эта провокация была подготовлена очень серьезно. Они предусмотрели все. Кроме парома (смеется). Их корабли были оснащены новейшей техникой и оружием, на крейсере "Йорктаун" даже вращающихся антенн не было - вместо них специальные фазированные решетки. Но ведь и мы тоже не на шлюпках вышли.

- Что же тогда помешало?

Рустовские амбиции. Ведь когда немецкий пилот-спортсмен Руст посадил на Красную площадь свой самолет, на всех военных без исключения легло такое пятно! Обвинили всех - авиацию, ПВО, флот. Нами был получен приказ от генерала армии Третьяка о том, что как только взлетит вертолет с их корабля - сбивать. Представляете себе этот накал страстей? Мы прекрасно понимали, что сбивать нельзя. Потому что вертолет мог летать над открытым морем, не нарушая границу. И тогда наши действия будут расценены как нападение, нарушение всех международных правил. Поэтому, когда мы их обнаружили, нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Но когда они подошли к нашим терводам в районе Севастополя и легли на курс 90 градусов, стало ясно - через час они будут у нас.

- Как далеко зашли американцы в советские территориальные воды?

- "Йорктаун" на пять миль, "Кэрон" - на семь. Это как раз случилось в районе мыса Сарыч - самой южной точки Крымского полуострова.

- Когда вы поняли, что нарушение границы неизбежно, какая первая мысль была?

Я сразу передал командованию, что через час американские корабли пересекут нашу границу.

- Но что это было - страх, паника?

Злость. Такая злость! А паниковать причин не было. В тот момент я действовал на автомате, потому что все действия в подобной ситуации были отработаны до мелочей. В 1988 году командиром "Беззаветного" я был уже пять лет. Это один из лучших наших кораблей, у меня 192 человека сильнейшего в Союзе экипажа, за плечами колоссальный опыт. Мы два с половиной года провели на боевой службе в Атлантическом океане и в Средиземном море, выполняли боевые и отрабатывали курсовые задачи. И за это время видели все - и горели, и тонули, и выполняли политические миссии. "Беззаветный" был одним из самых мощных кораблей в мире по количеству вооружения на объем водоизмещения. Модернизированный ракетный ударный комплекс, два зенитно-ракетных комплекса самообороны, артиллерийская автоматическая двуствольная установка, два четырехтрубных торпедных аппарата, реактивные бомбометные установки. И это далеко не все.

- Если бы не такая серьезная подготовка, какими могли бы быть результаты?

Катастрофическими. Когда мы начали сближаться с "Йорктауном", на корабле была объявлена боевая тревога. Зарядили оружие, бомбометы, торпедные аппараты привели в действие, в баллоны высокого давления набит воздух (для пуска торпед), артиллерийский запас был на линии заряжания.

- А американцы?

Они не готовились. У них было очень легкое, очень интересное настроение. Они высыпали на палубу поглазеть: что будет делать этот русский мелкий кораблик, который в три раза меньше их махины? Они махали руками, показывали на нас пальцами, посмеивались. Среди них были участники предыдущего похода, они никак не ожидали от нас активных действий.

- Экипаж вашего корабля как реагировал?

Мы были в напряжении, потому что понимали - на этот раз протестами, выраженными флагами на борту, не обойдется. Все происходило так стремительно, что не шло даже речи о том, чтобы элементарно почистить зубы и побриться. Я сам не видел, но нам рассказывали, что, когда американцы демонстрировали видеопленку, наш экипаж был похож на полярников, которые вышли на отлов тюленя, - небритые, злые, в канадках (смеется).

- То есть тарана противник не ожидал?

Нет. Да сначала о таране и речи не шло. Мы приняли решение оттеснить легким касательным ударом. Но скорость была огромной. И при 18 узлах очень сильное притяжение, воздушный поток. Когда мы первый раз ударили, то нос стал отходить, а корма приближаться к его корме. На корме у них ракетные установки "Гарпун", у нас на борту - торпедные установки. Если бы "Гарпуны" американцев сорвали нам торпедные аппараты, была бы катастрофа. Температура горения ампульной батареи более 1000 градусов, она бы, как сварка, расплавила все под собой. Пожар, детонация, объемный взрыв. От нас обоих только бы дым остался! Вот тогда американцы и испугались!

- Говорят, пожар все-таки начался?

На кораблях - нет. Но от первого удара посыпались искры и загорелась краска. Она вспыхнула, пошло огромное дымовое облако. Пограничные корабли передали на берег, что произошел взрыв и на корабле пожар. Это вызвало шок. Мы-то видели, что нам оборвало леера (ограждение на борту судна. - Прим. автора), оборвался якорь - не самое страшное. Но чтобы предотвратить срыв ракетных установок, принять решение надо было за несколько секунд. Команда - полный вперед, руль заложили вправо, второй удар, скорость - 26 узлов, 17-градусный крен, поднялась наша корма и... "Беззаветный" днищем залез на американский корабль. На днище у нас была титановая бульба, в ней антенны гидроакустической станции. И вот эта бульба на "Йорктауне" смела все. Мы смели с левого борта ограждение вертолетной площадки, командирский катер, торпедный аппарат, сломали четыре ракетные установки. У американцев началась паника. К ним подтянулся их второй корабль. Так и шли: "Беззаветный" по центру, справа - "Йорктаун", слева - "Кэрон", довели их до границы, потом мы увеличили ход, развернулись и вернулись на базу. А американцы то, что мы недоломали, срезали сваркой и выбросили за борт, чтобы не опозориться перед миром. Наши еще шутили: "В результате проведенных действий могу доложить: на кораблях американцев имеется много сварки, варят днем и ночью".

- Как оценили ваши действия на берегу?

Назвали преступником. За то, что якорь потерял. На флоте это считается позором. У нас ведь как? На всякий случай надо отругать. Как потом сложится - время покажет, но в целях перестраховки надо наехать. За несколько часов я написал массу объяснительных, потом вызвали в Москву. Там особо не хвалили, но не посадили - и то хорошо.

- Могло быть и так?

Легко. Понимаете, Советский Союз ведь тогда заигрывал с американцами, наши международники не хотели портить отношения. Поэтому меня мог ли бы им сдать - отдать под суд и посадить.

- За что?

Формально я нарушил правила. На море ведь они тоже есть. Я должен был уступить ему "дорогу". На маневры у меня времени не было, но кто бы это учитывал?

-Владимир Иванович, вы хотите сказать, что вас не только не наградили, но еще и обвинить хотели?

Меня наградили. Через год, когда я учился в Военно-морской академии в Ленинграде, мне вручили орден Красной Звезды. Мол, ты-то знаешь за что, но мы об этом говорить не будем. Отсюда и формулировка - "За освоение новой техники".

- Вам не обидно?

Знаете, самое главное в жизни моряка - верить в свою фортуну. Я всегда верил. И всегда любил свою тяжелейшую службу. Время показало: тогда я был абсолютно прав. Этот случай описан в американских учебниках, психологи изучали наши действия, чтобы преподавать американским военным правила поведения в аналогичных ситуациях. А у нас все постарались забыть. Даже не забыть, а вытереть из истории. Вроде как и не было ничего.

- Вы поэтому ушли с флота?

Я ушел только год назад, отдал морю 37 лет своей жизни. И даже сейчас я без моря не могу.

- А вам важно, какое это море?

Только Черное. Оно самое лучшее. Никакие Египты, Кипры, Турции... Поверьте, я это точно знаю.

- Владимир Иванович, что бы вы пожелали нашей молодежи?

Меня назвали в честь моего дяди. Ему был 21 год, он командовал взводом разведки и погиб под Сумами. Нас воспитало поколение, выигравшее самую страшную войну. Низкий им за это поклон. И с праздником Победы! Но беда в том, что нас не научили помнить. Мы ведь 9 Мая плачем, обнимаемся, поздравляем всех, а уже 12-го плачут ветераны оттого, что их забывают. Мы живем от праздника до праздника, от мая к маю. Поэтому мне хотелось бы, чтобы, во-первых, наши дети ничего не забывали. А во-вторых, были счастливыми. Потому что только счастливый человек может понять, как тяжело досталось ему это счастье...